Хищные обитатели среднего мира
Одно из самых распространенных изображений на печатях и поясных накладках – образ льва. Для многих правителей Древнего Востока «царь зверей» являлся символом власти. Особое его почитание у тюркских правителей, связанное с представлениями о силе и бесстрашии крупных хищников, породило моду на соответствующие имена и титулы: Арслан-хан (хан-лев) или Барс-бек. Как известно, в Центральной Азии львы не водились, но в качестве экзотических животных их неоднократно доставляли из Малой Азии в танский Китай по Великому шелковому пути. Сохранились сведения, что в 635 году император Тай-цзун получил льва из Самарканда. Лев поразил воображение китайцев и запечатлелся в нем как самое могущественное из всех животных. Даже нарисованные львы, тем более их изображения на печати, внушали боязнь [Шефер, 1981. С. 122].
В 2019 году в Шамшинском ущелье была найдена массивная печать диаметром 25 миллиметров с изображением льва и согдийской надписью, которую японский согдолог Ютака Йсида предварительно перевел как qutlwyk ög. tigin dan t... (получено/отправлено (?) от Кутлуг Арслана Чёк Тегина (?). В этой печати прослеживается симбиоз двух культур: исполненная изящным почерком согдийская легенда доносит до нас имя тюркского принца (табл. XIII, 1). Изображение выступает дополнительным иллюстративным элементом, указывающим на владельца именной печати. Две другие согдийские печати с изображением льва, прочитанные Ютакой Йсидой, так же несут личные имена владельцев. Согдийская надпись pryxwt’w на печати, найденной на Ак-Бешиме, переводится как «дружелюбный к господину» (табл. XIII, 5). На печати (табл. XIII, 8) надпись читается неоднозначно: m'xprn», что может представлять еще одно согдийское имя.
Во времена правления карлуков, переселившихся с Алтая и к 766 году окончательно сменивших у власти в Притяньшанье Тюргешский каганат, изготовлена серебряная печать диаметром и высотой 13 миллиметров, найденная на городище Красная Речка (табл. XIX, 4). Датировка печати с изображением крылатого льва обусловлена тамгой карлуков под ногами хищника, напоминающей букву «М» или рунический знак «r». Подобная тамга отмечена на некоторых типах литых бронзовых монет середины VIII века. В этой серии выделяется небольшая группа тюргешских монет с дополнительной тамгой, оттиснутой на подготовленную к отливке формовочную смесь. Впервые такая монета была найдена при раскопках
второго буддийского храма на Ак-Бешимском городище. Знак, рельефно выделяющийся на монетном поле, в большинстве случаев поставлен справа от основной тамги тюргешей, на некоторых экземплярах – слева. Отмечены случаи его расположения по центральной оси и даже развернутым на 180 градусов. Вероятно, эти монеты изготавливались в районе Ак-Бешимского городища, откуда происходят основные поступления монет этого типа.
После находки в 2007 году на городище Шиш-Тюбе монеты с легендой, прочитанной санкт-петербургским согдологом Павлом Лурье как bgy x'rlwx x'x'n pny «монета господина кагана карлуков» и с идентичным руническим знаком «r», возникло предположение, что с приходом к власти новой тюркской династии литые монеты тюргешей стали помечаться родовой тамгой карлуков [Камышев, 2007, С. 128].
Бронзовая печать диаметром 19 миллиметров со зверем, в классическом исполнении с поднятой передней лапой, закинувшим за спину хвост и вырезанной тамгой, напоминающей греческую омегу Ω, найдена на городище Красная Речка (табл. XIII, 2). Там же поднята миниатюрная заготовка для печати, выполненная в виде фигурки зверя. Его поднятый над спиной хвост заканчивается проушиной для крепления на тесемке (табл. XIII, 3). Площадка размером 7 х 5 миллиметров, служащая основанием для фигурки, – гладкая, предполагается, что на ней должны были выгравировать символы нового владельца.
На территории Чуйской долины собраны десятки печатей, разнообразных по форме, с изображениями львов (табл. XIII, 4-11). Обилие печатей объясняется развитой деловой жизнью, когда все юридические акты (договоры об аренде, о купле-продаже, брачные договоры) скреплялись печатями и рядовые горожане выступали как лицо юридически самостоятельное. Но печати в древности прикладывали не только к письму, завещанию или официальному документу, ими опечатывали ларцы, кладовые с ценностями и тюки с товарами. Некоторые из печатей могли быть использованы гончарами как инструмент для клеймения керамической продукции или для нанесения зооморфного узора. Обломок достархана, украшенный оттисками с изображением хищного животного кошачий породы, найден на городище Ак-Бешим. (рис. 5). Несколько находок являются необработанными заготовками печатей, но поскольку их форма соответствует типу печатей с согдийской надписью, то вполне верно утверждение об их местном производстве, причем заказчиками могли выступать и тюрки.
Сведения о могучем звере доходили в Притяньшанье и от последователей манихейства, в учениях которых лев нес значительную религиозную нагрузку. Зародившуюся в Вавилоне манихейскую религию несли тюркам согдийские купцы, часто выступающие и в роли священнослужителей. Расцвет манихейства в Семиречье пришелся на раннее Средневековье, тогда же в Чаче (Ташкентский оазис) и Отраре (город на Сырдарье, ныне в Шымкентской области Казахстана) начали отливаться монеты с изображением льва [Бурнашева, 2010. С. 238]. Из-за примитивной технологии отливки или недостаточного мастерства средневековых мастеров некоторые изображения осторожные ученые называют хищниками кошачьей породы (табл. XIII, 12-13). В изображениях львов на монетах, печатях и в торевтике малых форм много общего, возможно, формы для штемпелей и матрицы изготавливали в одних и тех же ремесленных мастерских.
Тайный пока смысл заложен в квадратной бронзовой печати 23 х 26 миллиметров с изображением льва с открытой пастью и коленопреклоненного человека перед ним (табл. XIII, 14). Одна маловероятная версия с объяснением этой сцены уже приводилась [Байпаков и др. 2007. С. 164-165]. Не претендуя на окончательную истину, полагаю, что на печати изображена очень популярная в Средневековье притча о льве и монахе. Однажды в пустыне монах встретился с голодным львом. Испуганный монах стал молиться: «Господи, сделай так, пусть этот лев станет христианином, внуши ему христианские чувства!» И действительно, лев остановился, встал на задние лапы, перекрестился и прочитал молитву: «Благослови, Христе Боже, пищу, которую я сейчас приму».
В бронзовом медальоне диметром 32 миллиметра в центре круговой двухстрочной арабской надписи автор первоначально также увидел льва и монаха. На находке с городища Шиш-Тюбе изображен грозный хищник, нависший над фигуркой с нимбом над головой и молитвенно сложенными руками (табл. XIII, 15). Дальнейшие поиски привели к находкам аналогов, в том числе и в музее Метрополитен в Нью-Йорке. В американском описании «Кулон со Львом и Скорпионом», найденный в Мерве, отнесен к Х веку. Медальону приписывают магическую силу, а лев и скорпион (а не монах) представляются зодиакальными символами, которые, как считалось, защищали своих владельцев от напастей.
Металлические детали украшений одежды (особенно тюркские и согдийские поясные пряжки, накладки и армированные наконечники), а также элементы конской сбруи – довольно частые находки в Кыргызстане как подтверждение сообщений предыдущих исследователей, что одним из обязательных атрибутов мужского раннесредневекового костюма были ременные пояса, которых у воинов, как правило, было два. Во многом благодаря раннесредневековым кочевникам Центральной Азии мода на ременную гарнитуру из цветных металлов и прочие изделия торевтики малых форм получила распространение и у соседних оседлых народов. Пояса в VII-XIV веках использовались повсеместно на огромных территориях от Японии на Востоке до Венгрии на Западе. Установлено, что поясные накладки, их количество и металл, из которого они изготовлены, предопределяли место владельца в воинской и служебной иерархии. Среди деталей поясов, собранных в Кыргызстане, отмечены полные аналоги изделиям, найденным в Согде, на Алтае, в Хакасии, Восточном Туркестане и Волжской Булгарии. Части поясных наборов близки между собой, но есть и отличия. Для Согда характерно орнаментальное оформление бляшек, ограниченное переплетением виноградной лозы, а зооморфные сюжеты – редкое исключение [Распопова, 1980. С. 97]. Другими словами, подтверждается «существование особой ветви художественного металла, сохранившего в Киргизии в VII-VIII веках следы былого «звериного стиля», не свойственного более южным районам Средней Азии» [Пугаченкова, 1982. С. 230].
Действительно, сюжеты декорирования поясных наборов из Семиречья гораздо разнообразнее, в основном зооморфного типа, это и горные козлы (архары), и волки, возможно, подчеркивающие легендарное происхождение тюрков рода из Ашина, хищники как символы власти, олени, верблюды, кони, собаки, кабаны, зайцы и другие животные.
Распространение бронзовых изделий на обширные расстояния от места их производства не позволяет идентифицировать место находки с районом изготовления. Тем не менее можно утверждать, что большая часть высокохудожественных изделий из металла, собранных на городищах в Чуйской долине, – местного производства. Наряду с готовыми изделиями здесь найдены литейные заготовки, в том числе бракованные; готовые накладки с необработанными литниками; пряжки, соединенные литником; патрицы; рамка для отливки малых форм; инструмент и приспособления ювелиров [Камышев, 2020. С. 77-83].
Изображение хищника отмечено на изделиях разного предназначения, некоторые из них служили накладками и наконечниками на ременные пояса. Без сомнения, лев узнается на мелких поясных деталях со штырьками на оборотной стороне размером около 15 миллиметров, собранных на городищах Чуйской долины (табл. XIV, 1-15). Как правило, поза идущего влево хищника на них идентична: лев с густой гривой и поднятым хвостом с кисточкой на конце протянул вперед правую лапу. Реже встречается изображение сидящего льва, повернувшего голову назад. Значительное количество находок мелких поясных деталей в одном районе, а главное – наличие остатков литника на некоторых из них, свидетельствует об их местном изготовлении. На двух более крупных поясных накладках, найденных на городище Шиш-Тюбе, изображен крадущийся зверь. Образ грозного хищника представлен на них по-разному: на первой пряжке (табл. XIV, 16) голова зверя повернута на 180 градусов, передняя часть представлена как вид сверху, а задняя часть изображена в профиль. Нетипичен для поясных наконечников Притяньшанья и выход лап и хвоста зверя за пределы обрамляющей рамки. Второй поясной наконечник (33 х 14 миллиметров) изготовлен в «классическом» стиле – профильное изображение зверя, повернувшего голову назад и с поднятым за спину хвостом (табл. XIV, 17). Вытянутое туловище присевшего или крадущегося льва очень близко по стилю танским изображениям драконов и хищных животных (Рис. 5) [Кызласов, Король 1990. С. 130, рис. 52].
На обломке бронзовой пряжки, найденной на городище Ак-Бешим, шагающий лев представлен в «классической» позе – на большой голове зверя проработаны детали: показан глаз и точками зубы в открытой пасти (табл. XIV, 18). Следующие поясные наконечники разделены на две части, каждая из которых несет свою идеологическую нагрузку. На первой бронзовой накладке размером 45 х 18 миллиметров в верхней части изображен лев, повернувший голову назад и поднявший хвост над спиной, а в нижней части – изображение цветка (табл. XIV, 19). Полагается, что такой сюжет навеян манихейскими и буддийскими идеями о традиционности сочетания зооморфного мотива с растительным [Кызласов, Король, 1990. С. 132]. На второй накладке (37 х 18 миллиметров) – вверху изображение крылатого льва с высоко поднятым хвостом и с кисточкой, стилизованной под огромный цветок, а в нижней половине помещены сакральные знаки (табл. XIV, 20). В обрамленный кантом круг вписана октаграмма – восьмилучевая звезда, один из символов индуизма, а в ее центре помещен христианский (?) крест в двойном ободке. Обе находки – с городища Красная Речка.
Львиная морда оттиснута на бронзовой накладке (13 х 16 миллиметров), предохраняющей угол небольшого сундучка или шкатулки (табл. XIV, 21). Таких изделий в Чуйской долине найдено несколько, что может свидетельствовать об их местном изготовлении. Изображения на некоторых поясных накладках и пряжках вслед за осторожными исследователями отнесены к кошачьим хищникам без указания вида. Два артефакта, найденные на разных городищах Чуйской долины, вероятно, изготовлены в одной мастерской талантливым дизайнером (табл. XIV, 22 и табл. XV, 1). Плавные изгибы в контурах зверя с кисточкой на хвосте в виде полупальметт передают кошачью грациозность. Объединяет их и идентичный растительный фон в виде запятых.
Сцены терзания хищником парнокопытного в искусстве эпохи ранних кочевников прослеживаются и в Средневековье в изделиях южно-сибирского «звериного» стиля [Кызласов, Король, 1990. рис. 28]. Среди находок в Чуйской долине этот сюжет передан единственной бронзовой поясной накладкой. Рельефный сюжет, искусно скомпонованный на небольшой площадке (23 х 23 миллиметра), представляет нависшего над лежащей ланью льва, захватившего передними лапами голову жертвы (табл. XIV, 23).
На некоторых деталях пояса лев лишь угадывается. Их прямоугольная продолговатая форма способствовала изображению присевшего или крадущегося зверя. Только наличие длинного хвоста, закинутого за спину животного, позволяет идентифицировать на поясных деталях хищника кошачьей породы (табл. XV, 2-4).
Массивные уздечные пряжки также несут изображение хищных зверей из семейства кошачьих. На прямоугольной бляшке (24 х 27 миллиметров), поднятой на городище Красная Речка, изображение зверя с повернутой назад
головой выполнено в виде накладки и приклепано на основу, отдельно изготовлены и угловые заклепки для крепления детали с прорезью к конской упряжи (табл. XV, 5). Применение подобной технологии накладок ранее среди находок в Семиречье не отмечено. Поясная и сбруйная гарнитура конца X – начала XII веков (табл. XV, 6-9), несмотря на многообразие, пока не представлены каким-либо целым погребальным комплексом, и характер полной гарнитуры пояса или комплекта узды остается малоизученным. [Торгоев, 2011. С. 15].
Изображения на последующих деталях пояса привержены классическим канонам: шагающий зверь с поднятым хвостом, иногда повернувший голову назад, но с важным дополнительным элементом – крылом. Из этой группы выделяется своим размером 25 х 60 миллиметров позолоченный наконечник с изображением крылатого льва, стоящего на задних лапах. На некоторых деталях пояса лев лишь угадывается. Их прямоугольная продолговатая форма способствовала изображению присевшего или крадущегося зверя. Только наличие длинного хвоста, закинутого за спину животного, позволяет идентифицировать на поясных деталях хищника кошачьей породы (табл. XV, 2-4). Голова зверя развернута на три четверти, так что видны оба глаза, обозначенные точками, и завитки пышной гривы. Лапы хищника подняты вверх, а крыло, оканчивающееся петелькой, опущено вниз. Несоразмерной длины хвост украшен крупной кисточкой. Тщательная проработка деталей и позолота свидетельствуют о высоком статусе владельца пояса и искусности его создателя (табл. XV, 10). Подобное позолоченное изображение льва присутствует на поясной накладке размером 20 х 20 миллиметров (табл. XV, 11) и на ажурном ременном распределителе (табл. XV, 13). Все находки – с городища Шиш-Тюбе. Высоким рельефом запечатлен крылатый лев на прямоугольной (31 х 42 миллиметра) пряжке с проушинами (табл. XV, 12). На ней голова хищника с широкой пастью повернута назад, а поднятый хвост украшен полупальметтами. При хронологической классификации поясной фурнитуры эта пряжка отнесена к концу X – начала XII века [Торгоев, 2011. С. 22, рис. 1-51]. О популярности образа крылатого льва свидетельствует найденный на городище Красная Речка фрагмент тонкого латунного диска диаметром 34 миллиметра (табл. XV, 14). Утонченная резьба крылатого хищника в растительно-цветочном орнаменте представляет классический образец восточного искусства XII-XIII веков.
Бронзовые нашивки на одежду размерами в пределах 25 х 30 миллиметров не имеют на оборотной стороне штырьков для крепления и, скорее всего, крепились к ткани нитками. Для этой цели в фигурках предусматривались отверстия. Позы хищников кошачьей породы на них повторяют сюжеты на поясных накладках (табл. XVI, 1-3). Три однотипные бронзовые нашивки на одежду, собранные в одном месте на городище Красная Речка, передают облик присевшего зверя (табл. XVI, 4-6). Крупный волоокий глаз и курносый нос в форме завитка как-то не вяжутся с образом опасного хищника, хотя другие характерные детали в изображениях льва в виде гривы и закинутого за спину хвоста присутствуют. Еще одна бронзовая накладка представляет зверя, идущего вправо (табл. XVI, 7). Его поднятый хвост заканчивается огромной кисточкой, соприкасающейся с головой. Несоблюдение пропорций, возможно, вызвано необходимостью формирования петли. Функциональное назначение бляшки определено как пуговица, и, вероятно, схематичная компоновка зверя служит оформлением двух отверстий.
Среди бронзовых нашивок на одежду, как и на поясных накладках, отмечены крылатые львы и барсы. В отличие от крадущихся и идущих хищников, крылатые собратья изображены в статичной позе, иногда с головой, повернутой назад (табл. XVI, 8-10). Находки нашивок с фигурками крылатых хищников сделаны на городище Шиш-Тюбе и отнесены ко временам правления карлуков. Несколько однотипных накладок со зверем семейства кошачьих собрано на городище Красная Речка. Их отличие – в своеобразном изображении головы зверя on face (табл. XVI, 12-13). Улыбающаяся пасть, миндалевидная форма глаз и торчащие уши наводят на мысль, что мастеру не доводилось видеть изображаемого им зверя. Оловянная отливка льва с густой гривой, найденная на городище Красная Речка, из-за своей хрупкости вряд ли предназначалась для практического использования. Можно предположить, что это пробная отливка при испытании литейной формы. Бронзовые накладки на одежде в виде сидящего льва были не менее популярны (табл. XVI, 11-15). Во всяком случае, таких бляшек на городище Красная Речка поднято несколько.
Изображение хищников кошачьей породы использовалось и на подвесках. Проушины в верхней части различных по форме и дизайну изделий, собранных на городищах Чуйской долины, позволяют объединить их в одну группу средневековых амулетов (табл. XVI, 16-21).
Совместное воспроизведение на изделиях двух и более разнообразных животных подразумевает скрытый сюжет, иллюстрирующий модную по тем временам бытовую или религиозную притчу. Такая сцена запечатлена на бронзовой накладке, где на холку хищника уселась длинноносая птица (табл. XVI, 22). Ранее этот сюжет отмечен на фельсе, отчеканенном в Куз-Орду в 395 г. х. = 1004-1005 гг. (табл. XVI, 23). Соколы, орлы, беркуты занимают равное со львами и барсами положение в мифологических воззрениях народов кочевого мира и являются постоянными героями эпосов, сказок и историй. Что хотел этим сюжетом сказать своим подданным верховный правитель династии Ахмад бин Али, сидевший в столичном Баласагуне и носивший почетные прозвища (лакабы) Кутб ад-давла «полюс державы» и Наср ал-милла «помощь общины», пока остается тайной. Хотя, возможно, он был знаком с творчеством легендарного древнегреческого поэта-баснописца Эзопа (VI век до н. э.), который поведал, как делили свою добычу три хищника – Лев, Лисица и Орел [Камышев, 2020. С. 61-62]. Позднее эту тему позаимствовал и развил баснописец И.А. Крылов, только у него – четыре героя, договорившиеся охотиться вместе и делить добычу поровну. Финал истории о «справедливом» дележе известен.
«Вот эта часть моя по договору.
Вот эта мне, как Льву, принадлежит без спору.
Вот эта мне за то, что всех сильнее я.
А к этой чуть из вас лишь лапу кто протянет,
Тот с места жив не встанет».
Изображения стилизованного льва на медных фельсах, найденных на городище Бурана, вполне объяснимы (табл. XVI, 24). «Говорящее изображение» связано с именем правителя Арслан-хана Мансура бин Али 405-415 г. х. (1014-1024 годы). Претендовав на верховную власть в среднеазиатской части Караханидского каганата и унаследовав столицу Баласагун, Мансур присвоил ханский титул арслан – «лев». Изображение льва на фельсе Арслан-хана призвано донести до всех, даже неграмотных жителей, «кто их хозяин».
Изображение хищника кошачьей породы встречается и на бытовых изделиях. Бронзовые накладки на рукоятке ножа, поднятые в предгорьях Ала-Тоо, передают облик зверя скорее мифического, чем живущего в природе (табл. XVII, 1-2). Стилизованные в виде хищного зверя фигурки, найденные на городище Красная Речка, украшали трон или служили ножками иных предметов (табл. XVII, 3-6). Массивная пустотелая голова барса могла быть крышкой курильницы (табл. XVII, 7). Во всяком случае, она очень похожа на бронзовую курильницу XI века, найденную в Таджикистане [Древности Таджикистана, 1984. С. 305].
Стилизованные в виде хищного зверя фигурки, найденные на городище Красная Речка, украшали трон или служили ножками иных предметов (табл. XVII, 3-6). Массивная пустотелая голова барса могла быть крышкой курильницы (табл. XVII, 7). Во всяком случае, она очень похожа на бронзовую курильницу XI века, найденную в Таджикистане [Древности Таджикистана, 1984. С. 305].
Ручка кружки или котелка, изготовленная в форме зверя, не несет отличительных видовых черт (табл. XVII, 8). На первое место здесь выходит ее функциональное предназначение. Удобством в эксплуатации, а не проработкой деталей руководствовался и мастер, сотворивший рукоятку средневекового кувшина в виде протомы гепарда (лошади?) (табл. XVIII, 6). Обе находки сделаны в Шамшинском ущелье.
О местном производстве деталей с изображением льва могут свидетельствовать две патрицы, найденные в районе городища Кен-Булун. На первой, размером 35 х 30 х 6 миллиметров, изображен «улыбающийся» лев с имитацией гривы в форме треугольника над головой и завитком на передней лапе как рудимент крыла (табл. XVII, 9). Вторая патрица, 35 х 13 миллиметров, представляет распространенный сюжет с «крадущимся» зверем (табл. XVII, 10).
Объемная подвеска небесной собаки шицза (28 х 23 миллиметра) восходит семантически ко «льву Будды», защитнику закона и стражу священных храмов, символу доблести и энергии, найдена на городище Красная Речка (табл. XVII, 11). В Китае этот образ появился под индийским влиянием вместе с буддизмом. Исследователи отмечают, что «шицза хотя и рассматриваются китайцами именно как собаки, но иногда именуются и львами» [Король, 2013-1, рис. 1-15,16 и 21]. Устоявшаяся иконография шицзы просматривается и в других находках с городища Красная Речка, стилизованных «подо льва»: львиная посадка, обозначенная грива, кошачьего типа лапы (табл. XVII, 12-14). Иная трактовка этого образа передана на позолоченной пустотелой фигурке льва (36 х 16 миллиметров) с пушистым хвостом, лежащим на постаменте (табл. XVII, 15).
Предназначение бронзового позолоченного диска диаметром 62 миллиметра с реалистичным изображением львиной морды определено как фалера (табл. XVIII, 1). Такими пластинами в Древнем Риме первоначально украшали конскую сбрую или боевые щиты, а позднее фалеры стали использовать как отличие в воинской службе. Впрочем, подобное ювелирное украшение, найденное в предгорьях Ала-Тоо, могло достойно украсить любой бытовой предмет крупного чиновника или военачальника.
На обломках китайских зеркал изображены «львы на винограде» (табл. XVIII, 2,5). Обнаружены они в предгорьях Чуйской долины, а изготовление их относят к началу правления династии Тан. В Китае лев стал традиционным символом буддизма, воплощал постоянство, храбрость, защиту и приносил удачу. Аналоги зеркал найдены в Минусинской котловине [Лубо-Лесниченко, 1975. С. 47-52, рис. 17-21].
Орлиный грифон, симбиоз крылатого зверя с головой хищной птицы, нашел отражение в сломанном пополам бронзовом зеркале диаметром 115 миллиметров, выброшенном на поверхность при пахоте в окрестностях поселка Кара-Жигач (табл. XVIII, 4). Считалось, что широко распространенный образ грифона как олицетворение природы с присущим ей дуализмом сил добра и зла охраняет скот и отгоняет злые чары. Иконография рисунка сближает его с образами восточного искусства XII-XIII веков. Скорее всего, эти зеркала датируются XII веком и связаны с функционированием Великого Сибирского пути [Руденко, 2016. С. 274]. Впервые аналогичное зеркало было опубликовано в 1884 году [Лихачев, 1884, с. 8]. Одиннадцать зеркал найдены при раскопках курганной группы Юрт-Акбалык-IV в Колыванском районе Новосибирской области [Троицкая, Черноскутов, 1984. С. 129-134, рис. 2] и в курганах под Томском [Плетнева, 1997, рис. 119-1].
Литая подвеска-медальон грушевидной формы с последующей гравировкой была найдена в Узбекистане, на ней изображена птица-женщина «Умай». По характеру рисунка, небрежно нанесенного уверенной рукой мастера, сделано заключение о массовом производстве данных амулетов, вошедших в моду в IX веке [Фахретдинова, 1988. С. 47]. Медальон с изображением крылатого грифона с головой орла и телом льва (55 х 28 миллиметров) найден на городище Красная Речка (табл. XVIII, 4). На оборотной стороне в прямоугольнике – имитация арабской надписи, в очертаниях которой некоторые исследователи увидели силуэт молящегося монаха [Байпаков и др. 2007. С. 74]. Аналогичная по форме подвеска с изображением контуров птичек, разделенных крестообразным элементом, найдена в составе клада вблизи села Ак-Бешим [Башкова, 2009.С. 49, рис. I-4]. Наличие в кладе серебряных чагатаидских дирхемов позволило определить время его сокрытия – середина XIV века. Следовательно, мода на подобные подвески продержалась, по крайней мере, пять веков. На городище Бурана подняты две аналогичные по форме подвески с выгравированными контурами львов на одной стороне и неразборчивой арабской надписью на оборотной стороне (табл. XIX, 1-2). Рисунки вырезаны мало искусными мастерами, но все же на них характерные контуры львов легко узнаваемы. На одном из подобных медальонов, найденных на городище Шиш-Тюбе, выгравирован заяц, стоящий на задних лапах и нюхающий цветок (табл. XXVI, 3).
Бронзовый светильник-чарак высотой 50 миллиметров найден на Иссык-Куле. Осветительная лампа, работающая на масле, залитом в емкость, подвешивалась за пять шпеньков, расположенных по периметру. Крышка сосуда снабжена ручкой в виде традиционной птички. По верхней поверхности имеется непрочитанная арабская надпись (табл. XIX, 7). Гравировка на боковой поверхности представляет контуры противостоящих львов (?) (табл. XIX, 7а). Шпеньки для подвешивания лампы служат им объемными головами.
В особую группу следует выделить изделия, где изображения животных выполнены с меньшей долей реализма. Это могут быть отливки, выполненные не с оригинальной модели, а с одной из ее многочисленных копий с последующей доработкой, или неудачное воспроизведение понравившихся сюжетов, увиденных на импортных высококачественных изделиях или слабые копии продукции ранних мастеров. Эта группа артефактов может быть отнесена к позднему караханидскому и последующим периодам, когда запреты в исламе на изображения животных привели к стилизации их образов, схематичной подаче с постепенной утратой реализма. Примером такого искусства может служить пряжка в форме гербовидного щита размером 38 х 25 миллиметров (табл. XIX, 9). На ней средневековый мастер пытался изобразить крылатого льва. К этой серии изделий можно отнести и замки, изготовленные по форме хищного зверя. В Чуйской долине найдены несколько половинок таких замков (табл. XIX, 3, 6, 7). Один целый замок (55 х 67 миллиметров) в рабочем состоянии поднят местным жителем села Кызыл-Туу (табл. XIX, 5). Рельефный ключ, вставляемый в отверстие на груди зверя, отжимает пружину и освобождает дужку замка, изготовленную в форме хвоста.
Среди бронзовых зеркал и их фрагментов, собранных за последние годы в Кыргызстане, часто встречаются уже опубликованные сюжеты [Лубо-Лесниченко, 1975. С. 105, рис.100]. Местные охотники из Таласа принесли на определение найденную в горах «пуговицу Манаса». Ею оказалось зеркало диаметром 103 миллиметра, с изображением двух фантастических существ – сфинксов, мифических животных с туловищем льва, женской головой, птичьими крыльями и длинным хвостом (табл. XIX, 11). Такие зеркала с просверленной для подвешивания ручкой-шишечкой в центре широко известны по находкам в Узбекистане, Казахстане, Хакасии и на Кавказе, хотя местом их изготовления принято называть Иран XII-XIII вв.
Яркий, запоминающийся сюжет и благопожелания владельцу удачи и процветания, славы и благоденствия, написанные по ободку зеркала арабской куфической вязью, выполняли функции талисмана, что, возможно, и послужило причиной его тиражирования, не исключено, что и в мастерских семиреченских литейщиков. В евразийском ареале от Украины до Южной Сибири это одно из самых распространенных зеркал, и около 90 процентов находок их приходится на территорию Золотой Орды [Недашковский, 2000. С. 52]. После монгольских завоеваний на территории Улуса Джучи таких зеркал найдено достаточно много: как в кочевнических могильниках, так и на поселениях, в том числе на крупных городищах Золотой Орды.
Свидетельством популярности этого сюжета может служить бронзовая тарелка диаметром 380 миллиметров, найденная в окрестностях городища Бурана (табл. XIX, 8). На дне двенадцатилепесткового углубления в центральном круге в окружении цветочного орнамента вырезано изображение сфинкса с телом крылатого льва и женской головой. По краям тарелки продублированы благопожелания арабской графикой «долгой славы и счастья». Изображения сфинксов отмечены на многих предметах художественного ремесла, найденных в Средней Азии [Богомолов, 2012. С. 252-264].
Профиль хищного зверя высоким рельефом отлит на железном кистене диаметром 50 миллиметров – грозном оружии ближнего боя, используемом как пехотинцами, так и всадниками (табл. XIX, 10). Сквозное отверстие позволяло нанизывать его на деревянный стержень или ремень.