Нумизматика Кыргызстана

ВВЕДЕНИЕ

Монеты и клады

Со времен величайшего изобретения человечества – денег – кто не мечтал найти старинный клад и стать обладателем несметных богатств, отчеканенных на кружках из драгоценного металла? Сколько невероятных приключений и коварных преступлений происходило во все времена из-за этих таинственных сокровищ!
Именно монеты и клады будут темой нашего дальнейшего исследования, и они тоже будут рассматриваться как сокровища... Но сокровища не столько материальные, сколько научные. Каждая монета, согласно образному поэтическому выражению, – чеканная страница прошлого, отражение своей эпохи. По монетным находкам можно проследить историю денежного обращения, то есть движение денег в качестве средства обращения, платежа и накопления. Изучение древних монет как памятников истории и культуры позволяет почерпнуть из них множество важных сведений, которые далеко не всегда отражены с должной подробностью в других исторических источниках. Науку о монетах и кладах, изучающую монетное дело и денежное обращение по его материальным остаткам, называют нумизматикой (от греческого νόμισμα «монета»). Нумизматику также интересуют история техники монетного производства, денежно-весовые системы, развитие медальерного искусства и другие вопросы, связанные со специфическим видом исторических источников – монетами, медалями, жетонами и денежными слитками. К нумизматике иногда по традиции относят и бонистику – дисциплину, изучающую бумажные деньги.
Сложившиеся за последние десятилетия источниковедческие методы исследования в нумизматике предполагают, прежде всего, комплексное изучение внешних признаков монет: вес, состав металла, форму, технику изготовления, содержание рисунков и надписей, а также (при наличии таковых в надписях) даты и места выпуска монет и названия денежных единиц. Для составления топографии монетных находок с целью выяснения торговых путей древности, установления мест производства и распространения монет на территории тех или иных государств обязательны сведения о месте находки отдельных монет или кладов. Информативность монет как исторического памятника значительно повышается, если объективные данные, полученные в результате такого анализа, удается сопоставить со сведениями из других доступных письменных источников. Сравнительный анализ кладов, сокрытых в разное время в различных местах, позволяет уточнить относительную хронологию монетных эмиссий и динамическую картину их насыщенности.
Уже с античных времен наряду с изображениями на монетах появляются более или менее пространные надписи. Существуют целые серии денежных знаков древности и Средневековья (например, китайские, согдийские или выпуски мусульманских государств), которые в большинстве своем не имеют изображений, а только надписи, прочтение которых напрямую связано с такими историческими дисциплинами, как восточная палеография и эпиграфика. Эпиграфическое исследование – зачастую исключительно сложный процесс. Вступивший на эту стезю, как в свое время отметил востоковед В.Н. Настич, должен обладать, как минимум, профессиональными знаниями – владеть несколькими старыми и современными восточными языками, навыками расшифровки, умением проводить палеографический анализ и читать надписи, выполненные различными системами письма; обосновать датировку надписей, не сохранивших указания года или не датированных текстуально; методикой углубленного конкретно-исторического и филологического анализа упомянутых в надписях имен и титулов, топонимов, специфических терминов и других важных элементов.
Нумизматика выявляет денежные системы прошлого и их эволюцию в процессе исторического развития. В этом отношении она тесно связана с другой вспомогательной исторической дисциплиной – метрологией, поскольку монеты являются и мерой стоимости, выраженной в тех или иных весовых единицах. Результаты взвешивания монет одного типа используют для составления специальных графиков – гистограмм, где на одной из осей указываются весовые параметры, а на другой – количество монет. Как правило, такие графики имеют вид треугольника, на вершине которого фиксируется весовая норма. Иногда вершин может быть две и более, что свидетельствует о наличии в системе нескольких денежных номиналов либо об изменениях весового стандарта внутри монетных групп одного достоинства. На основании диахронического анализа весовых показателей однотипных монет можно проследить тенденции изменения весовых норм – например, инфляционные процессы, порчу монет, денежные реформы, политические и экономические неурядицы и т. д.
В начале ХХ в. наметился переход от изучения отдельных монет к исследованию их совокупностей – монет из раскопок одного археологического комплекса, монет одного периода или государства, монетных или монетно-вещевых кладов. Особенно ценны находки кладов – некоторой суммы денег или ценных предметов, накопленных как сокровище или по тем или иным причинам изъятых из обращения и спрятанных.
Денежный клад с большой точностью отражает характер и состав денежного обращения того исторического периода, к которому относится время его накопления и сокрытия, и уже поэтому представляет гораздо большую научную ценность, чем такое же количество отдельно найденных монет, хотя бы и самых редких и ценных для науки. По меткому выражению академика М.Е. Массона, клад – это «моментальный снимок денежного обращения» в конкретных исторических и географических рамках. Вот почему крайне важно сохранять для исследования весь комплекс найденного клада, даже если он состоит из совершенно одинаковых на первый взгляд монет. Хронологическая систематизация позволяет отдельно взятой совокупности монет проявить себя во времени, а исследователю – увидеть ее в развитии. Фиксируя изменения нумизматического материала, ученые получают возможность проникнуть в суть процессов и явлений, которые происходили в те годы, когда эти монеты находились в обращении.
Применение современных методов исследования – системного анализа монетных кладов, математической статистики, спектрального анализа металла, метода сличения штемпелей (ниже будут приведены примеры применения этих методов) – позволяет не только выявить новые, но нередко и серьезно пересмотреть, казалось бы, уже давно решенные исторические проблемы.
Как историческая дисциплина, нумизматика дает важный материал для решения задач во многих других отраслях знания – археологии, исторической географии, политической экономии, языкознании, искусствоведении, хронологии, геральдике, генеалогии, сфрагистике (науке о печатях), фалеристике (науке о наградах). В наши дни эти дисциплины, как правило, разрабатываются в комплексе или с помощью друг друга. Ценные сведения сообщают монеты и о политической жизни, идеологии, конкретной истории, позволяя уточнить имена и даты и другие важные моменты из жизни малоизученных государств и их правителей. Интересные сведения при помощи монет можно получить и для истории духовной культуры, так как изображения на монетах различных божеств и религиозных символов свидетельствуют о характере и распространении различных верований и культов.
Комплексное изучение кладов, относящихся ко времени смены весовых и монетных систем, позволяет установить события, которыми они вызваны – изменения ли это чисто рыночные (инфляция, вхождение в монетный союз), или же они лежат в более широкой политэкономической сфере (изменение государственных границ и экономических связей, перемещение торговых путей и т. п.). Как продукт ремесленного производства, монета дает возможность судить об уровне технологии обработки металлов, технике литья или чеканки, особенностях изготовления монетных форм и штемпелей.
Зачастую являясь и памятниками искусства, монеты дают представление о степени развития изобразительности и художественных ремесел. Помещенные на монетах портреты правителей, изображения скульптурных и архитектурных памятников, конкретных предметов – одежды, оружия, бытовых вещей – служат богатым источником для этнографов, археологов, искусствоведов. Благодаря широкому охвату множества историко-культурных проблем нумизматика занимает особо важное место в ряду специальных (по советской научной классификации – «вспомогательных» исторических) дисциплин, и сегодня ее по праву считают самостоятельной отраслью исторического источниковедения, одной из главных задач которой, но далеко не единственной, является исследование истории торговли, товарно-денежного обращения и экономики в целом. Современные задачи нумизматики можно сформулировать как комплексное исследование конкретных совокупностей монет, направленное на выявление нашедших в них отражение исторических фактов, событий и процессов, которые не могут быть полноценно и всесторонне изучены с помощью других источников.
Как и любая другая научная дисциплина, нумизматика располагает своим научным аппаратом и специфической терминологией. Вот лишь некоторые из основных нумизматических терминов.
Монета – слиток металла определенной формы с гарантированными государством пробой и весом, с изображениями и надписями, служащий для обращения и платежей. По технике изготовления монеты делятся на литые и чеканенные. На Востоке в идеальном случае стоимость драгоценного металла в монете, за небольшим вычетом затрат на производство и налог в пользу эмитента, должна совпадать с ее достоинством (номиналом). Монеты, находящиеся в обращении в настоящее время, правильнее было бы называть денежными знаками, так как реальная стоимость их, как правило, значительно ниже номинальной. Название «монета» происходит от имени богини Юноны Монеты, храм которой находился на Капитолийском холме в Риме. Металлические деньги, чеканенные на этом дворе в Древнем Риме, а потом и во всех античных государствах, стали называть монетами.
Аверс – (от лат. adversus — «обращённый лицом») – лицевая сторона монеты; в традиционном понимании – та ее сторона, на которой изображен лик суверена, отчеканившего монету или символ веры на мусульманских экземплярах. В современном понимании аверсом считается сторона монеты, наиболее полно отражающая ее государственную принадлежность, на что могут указывать и герб эмитента, и легенда – надпись с названием государства или именем правителя и его титула в виде полных слов, буквенных сокращений (аббревиатуры) или монограммы. А также выпускные сведения (название монетного двора и год чеканки). Но разнообразие реальных монетных типов зачастую не позволяет уверенно вписать их в предложенную схему. Не вызывают споров лишь односторонние монеты с гладким реверсом и брактеаты – тонкие пластинки, обычно из драгоценного металла, с выдавленным изображением.
Анонимная монета – монета без указания в легенде имени эмитента.
Биллон – сплав серебра с медью, т.е. низкопробное серебро, используемое для чеканки разменной монеты.
Гурт – формообразующий край (ребро) монетного кружка, обычно обработанный. Он может быть гладким, рубчатым или оформленным более сложными рисунками и надписями. Наличие обработанного гурта затрудняет подделку монеты или кражу металла с нее.
Картуш – композиционное геометрическое построение, организующее поле монеты под заполнение рисунками или/и надписями, как правило, индивидуальная для каждого типа монет, часто позволяющая «узнавать» их без прочтения легенд.
Легенда – надпись на монете. Обычно располагается по кругу или горизонтально в виде одной или нескольких строк. Монетный тип, состоящий только из надписей, принято называть эпиграфическим. В состав легенды входит и дата выпуска монет, указанная словами или цифрами.
Лигатура – специально добавляемая примесь недрагоценного металла в состав монетного металла (для монет из золота, серебра или иного металла).
Мискаль – мера веса в средневековой Средней Азии, в зависимости от местности и эпохи имеет разные величины: 4,26; 4,46; 4,8; 5.0 г и др.
Монетная стопа – количество монеты, выпускаемой из определенного веса металла при условии одинаковости пробы (для монет из драгоценных металлов).
Мул – монета, где аверс и реверс отчеканены разновременно датированными штемпелями.
Номинал или достоинство – обозначение стоимости монеты, выраженной определенным термином в одной из единиц данной денежно-весовой системы или цифрами, обозначающими кратность – количество этих единиц. Нумизматы до сих пор спорят, можно ли считать номиналом монеты ее стоимость, если она общеизвестна, но не отражена в монетной легенде.
Поле – поверхность лицевой или оборотной стороны, обычно ограниченная внешним ободком картуша или легендой, расположенной по кругу или как-либо иначе, или художественным элементом (венок, орнамент и т. п.).
Порча монеты – уменьшение массы драгоценного металла в составе монетного сплава за счет понижения ее веса, либо увеличение лигатуры (снижение пробы) при сохранении номинала.
Проба монеты – отношение массы драгоценного металла к общей массе монетного сплава. В ювелирном деле и нумизматике применяются каратная (1/24), золотниковая (1/96) и наиболее распространенная в наши дни метрическая пробы (1/1000).
Реверс – оборотная сторона монеты, противоположная лицевой; иногда понятие носит столь же условный характер, как и аверс.
Тип – основная классификационная единица в нумизматике. устойчивые композиции элементов изображений и/или монетных надписей на обеих сторонах монеты, отличающие её от монет других выпусков и эмиссий. Термин применяется учеными для извлечения максимального объема научной информации из классификации нумизматического материала.
Эмитент – обладатель права чеканки, выпускавший монету от своего имени – правитель (светский или религиозный иерарх), вольный город, республика.
В античной нумизматике до сих пор применяются несколько латинских терминов, отражающих форму или внутренний состав монет в зависимости от техники их изготовления:
Nummi scyphati (скифатные или вогнутые монеты). Некоторые монеты из так называемых варварских подражаний имеют не плоскую, как обычно, а вогнуто-выпуклую или чашеобразную форму. Известны и факты официальной чеканки таких монет, в частности в Византии в X–XI вв.
Nummi serrati или lentati (зубчатые монеты). Некоторые выпуски римских республиканских денариев имеют зазубрины или округлые выпуклости, равномерно нанесенные на гурт монеты. Предполагается, что такой способ применялся с целью затруднить подделку монет, их обрезку с целью кражи металла либо для предотвращения выпуска субэратных монет.
Nummi subaerati (субэратные монеты, буквально – «имеющие внутри медь»). Технология изготовления монет, которую использовали как фальшивомонетчики, так и некоторые легитимные эмитенты в разные времена – покрытие медного ядра монеты оболочкой из драгоценных металлов.
Плакирование монет осуществлялось разными способами. В античные времена раскаленный медный кружок опускали в расплавленное золото или серебро, а затем чеканили. В Средней Азии в XI в. медные кружки помещали в амальгаму – горячий раствор серебра в ртути; при нагревании ртуть испарялась, и тонкий слой серебра оседал на поверхности монеты, скрывая ее медную сердцевину.

Коллекционирование и изучение

Сведения о коллекционировании монет в античные времена не сохранились, хотя денежные магистраты, отвечавшие за выпуск монет в Древнем Риме, нередко воспроизводили вновь наиболее удачные и полюбившиеся населению сюжеты ранних выпусков, что говорит об их знакомстве с прежними монетными типами. Всплеск интереса к античной культуре начался с эпохи Возрождения. Большинство исследователей связывают начало коллекционирования монет с деятельностью выдающегося гуманиста и поэта Франческо Петрарки (1304–1374 гг.). Для того времени собирание античных монет было довольно смелым поступком, поскольку средневековая инквизиция относилась к «языческим» древностям весьма негативно, поэтому клады античных монет порой просто уничтожались.
Влияние Петрарки сказалось и на появлении нумизматических коллекций у его друзей. Коллекцию римских монет имел знаменитый гуманист Джованни Боккаччо (1313–1375 гг.). Сохранилось немало громких имен представителей королевских родов во многих странах Европы, подверженных этому увлечению. Коллекционирование предметов нумизматики превратилось в модное и престижное занятие; монеты использовали как иллюстрации к древней истории, отыскивая на них портреты выдающихся людей прошлых времен. Путешествуя по Европе в середине XVI в., нидерландский художник Губерт Гольц осмотрел 950 нумизматических собраний. Для работы с коллекциями нанимались специальные служащие, занимавшиеся в меру своих сил и знаний атрибуцией и описанием монет.
В 1517 г. в Риме вышла книга Садолетти «Изображение великих мужей», где были помещены портреты римских императоров, срисованные с монет. Первые нумизматические труды порой компенсировали отсутствие достоверных сведений фантастическими домыслами. Так, Гийом Руйе издал в 1553 г. в Леоне бестселлер «Беглый обзор монет наиболее знаменитых лиц, существующих от сотворения мира, с кратким описанием их жизни и деяний, взятых у классиков», куда вошли портреты античных героев и богов, начиная с «прародителей» Адама и Евы. Если для кого-то из них не удавалась подобрать подходящей монеты, то автор просто сочинял ее по своему разумению, в чем открыто признается в предисловии.
Предпринятая в последующие десятилетия попытка публикации целого ряда работ описательного и метрологического характера подготовила переход к следующему этапу в развитии нумизматики как науки – систематизации накопленного нумизматического материала. В этот период изучалась в основном история денежного обращения Древней Греции и ее многочисленных полисов, расположенных на Балканах, в Малой Азии и Северном Причерноморье, а также развитие денежного обращения в республиканском Риме и Римской империи. К началу XVIII в. публикуются каталоги, уже полностью опирающиеся на информацию, заложенную в самих монетах.
Основателем научной нумизматики считают австрийского аббата, профессора археологии Венского университета Иосифа Илария Эккеля (1737–1798 гг.). Основной заслугой Эккеля является то, что он впервые ввел в науку метод научной систематизации античных монет по историко-географическому принципу в хронологическом порядке. В восьми томах его труда «Ученье о древних монетах» описано более 70 тысяч типов античных монет, предложена вполне приемлемая для того времени методика изучения древних монетно-весовых систем, номиналов и типов монет, а также предпринята попытка восстановить на основе монетных данных политическую историю и историю культуры.
Первые лекции по нумизматике были прочитаны в ХVIII в. в университетах Саксонии и Швеции. В течение ХIХ в. преподавание нумизматики было введено во многих университетах Европы, в том числе в России.
Основателем научной классификации восточных монет стал выходец из Германии, высокообразованный востоковед-арабист Христиан Мартин Френ (1782–1851 гг.), впоследствии действительный член Российской Академии наук. В 1807 г. он был приглашен в Россию читать лекции в Казанском университете. Клады золотоордынских монет, которые в изобилии находили в Поволжье, дали ему прекрасный материал для изучения истории Золотой Орды. Профессор Х.М. Френ фактически создал золотоордынскую нумизматику как научную дисциплину и тем самым обессмертил свое имя.
Он показал, что по монетным данным можно восстановить многие детали политической истории этого государства, выявить имена ханов, которые нигде более не упомянуты – ни в русских летописях, ни в восточных хрониках, ни в записках западноевропейских путешественников. Пропустив через свои руки около трех миллионов монет, создав нумизматическую коллекцию Азиатского музея Российской Академии наук и снабдив ее квалифицированным описанием, «князь восточной нумизматики» Х.М. Френ сделал в своей области то же, что в античной нумизматике И.И. Эккель.
Регистрация монетных находок и публикации сообщений о них для территории Кыргызстана начато еще в конце XIX в., но, как правило, эти сведения были отрывочными и далеко не полными, без описания и прочтения легенд. Например, в сообщении о находке в урочище Кой-Сары Иссык-Кульского уезда Семиреченской области говорилось о «китайских монетах с квадратным отверстием посередине и о медных монетах без квадратного отверстия, определить которые решился бы только специалист-нумизмат», или о находке на юге Каракола «96 серебряных монет величиной с полтинник и татарской надписью» [Аристов, 2001, с. 43,47].
Основоположником среднеазиатской нумизматики считается Михаил Евгеньевич Массон (1897–1986), осуществлявший надзор на археологических объектах Средней Азии и опубликовавший довольно полные сведения о нумизматических находках в Средней Азии в 1917–1931 гг. и отдельно по Киргизии до 1947 г. [Массон, 1948]. Кроме того, им написаны статьи «Исторический этюд по нумизматике Джагатаидов» (1957) и «Клад медных монет ХV в. из Оша» (1960). В них дается полное описание монет, содержание легенд, метрологические данные, отмечаются значение и важность нумизматических памятников как исторического источника.
Профессором М.Е. Массоном впервые разработан курс лекций «Нумизматика Средней Азии», который он читал в 1940–1960-х гг. в Среднеазиатском Государственном университете (Ташкент), а затем в Ленинградском Государственном университете. Его ученики, занимающиеся историей и культурой народов Средней Азии, исследовали древние монеты и преподавали нумизматику в различных вузах СНГ и дальнего зарубежья.
Яркий след в нумизматике оставила доктор исторических наук, профессор Елена Абрамовна Давидович (1922–2013 гг.), осуществившая всестороннее источниковедческое исследование медных монет Мавераннахра XV–XVI вв. в своей фундаментальной монографии «История денежного обращения средневековой Средней Азии» (1983). Эта тема развита ею в «Корпусе золотых и серебряных монет Шейбанидов XVI в.» (1992), где с максимальной полнотой описаны монеты этого средневекового государства из всех доступных ей мировых коллекций. Античным и раннесредневековым монетам Средней Азии посвящены нумизматические работы академика АН Республики Узбекистан Э.В. Ртвеладзе (1942–2022 гг.). В Кыргызском национальном университете долгие годы преподавал нумизматику еще один ученик Массона – профессор М.Н. Федоров (1937–2020 гг.). По его статьям и методическим разработкам, в основном касающимся монет караханидского периода, изучали нумизматику несколько поколений историков Кыргызстана.
Фундаментальный вклад в изучение истории государства Караханидов по данным нумизматики сделан и другим нашим земляком – доктором исторических наук, профессором Б.Д. Кочневым (1940–2002 гг.).
Основоположник археологического изучения Кыргызстана ленинградец А.Н. Бернштам (1910–1956 гг.) стал первооткрывателем раннесредневекового семиреченского монетного комплекса. Профессор МГУ им. Ломоносова Г.А. Федоров-Давыдов (1939–2000 гг.) издал ряд работ по золотоордынской археологии и нумизматике. Среднеазиатскими монетами плодотворно занимались сотрудники Государственного Эрмитажа О.И. Смирнова (1910–1982 гг.) – автор фундаментального труда «Сводный каталог согдийских монет» (1981) и Е.В. Зеймаль (1932–1998 гг.), обработавший и издавший нумизматические древности Таджикистана, а также сотрудник Санкт-Петербургского филиала ИВ РАН, доктор В.А. Лившиц (1923–2017 гг.), которому принадлежат расшифровка, чтение и перевод согдийских надписей на нескольких раннесредневековых монетах Семиречья.
Широко известны и весьма интересны работы по нумизматике и эпиграфике востоковеда В.Н. Настича (Москва), в которых неоднократно использовался и кыргызстанский материал. Археологические находки монет в Казахстане изучает и публикует Р.З. Бурнашева (Алматы); ею открыт целый комплекс неизвестных ранее позднесредневековых монет. Еще одна ученица М.Е. Массона, ведущий археолог Кыргызстана В.Д. Горячева дала первичную атрибуцию богатого нумизматического материала, собранного ею на средневековых городищах нашей республики. В последнее время в печати появились интересные работы новых ученых – нумизматов Средней Азии А.Х. Атаходжаева (Самарканд), В.Г. Кошевара и А.А. Батыгина (Бишкек), А.О. Брагина, С.В. Сидоровича, П.Б. Лурье (Санкт-Петербург), В.А. Беляева и В.А. Калинина (Москва), Р.Ю. Реве (Новосибирск). Плодотворно занимается проблемами чингизидской нумизматики и монетного обращения П.Н. Петров (Нижний Новгород), научный редактор и соавтор главы по монетам монгольских династий. Атрибуцию многочисленных Тимуридских и Шейбанидских кладов, хранящихся в Ошском историческом музее, провела Л.Ю. Шпенева (Самарканд). Исследования и публикации этих и других специалистов использованы автором в данной книге.
Подлинным прорывом в изучении восточной нумизматики стала созданная В.А. Беляевым онлайн-платформа www.zeno.ru, на которой в настоящее время зафиксировано более 330 000 монет, в том числе из Кыргызстана. Фото, параметры и атрибуция монет, позаимствованные на этом портале, помечены буквой Z с указанием номера.
На сегодня на территории Кыргызстана стараниями археологов и краеведов собрано значительное количество монет и кладов, подробное изучение и новое осмысление которых позволят серьезно пересмотреть и дополнить некоторые аспекты отечественной истории. Возникновение и развитие денежного обращения в раннесредневековом Семиречье, а также введение в научное обращение медных монет династии Тимуридов и Шейбанидов – результат самостоятельных исследований автора. Специальный курс «История денежного обращения на территории Кыргызстана», в течение нескольких лет читаемый автором для студентов гуманитарного факультета Кыргызско-Российского Славянского университета, составил основу данной монографии.
Ее задача – дать общие представления о среднеазиатской нумизматике, ввести читателей в круг научных проблем, кратко охарактеризовать основные типы монет, проследить историю денежных отношений на территории Кыргызстана, начиная с монет, попавших сюда с караванами по Великому Шелковому пути, и вплоть до наших дней.
Особое внимание уделено ключевым и поворотным моментам истории монетного дела, когда в обращении появлялись качественно новые денежные знаки, которые, утвердившись в роли основных номиналов, на столетия определяли развитие денежных систем. Организация монетного дела рассматривается на фоне исторических событий. История денежного обращения впервые основана на изучении находок, сделанных на территории Кыргызстана. Иллюстративный материал, предлагаемый в данном пособии, дает наглядное представление о богатейшем нумизматическом наследии древнего Тянь-Шаня и позволит лучше ориентироваться в монетах как студентам – будущим специалистам-археологам, историкам, культурологам, работникам музеев, краеведам, так и коллекционерам-любителям.
В последние десять лет со дня выхода второго издания «Нумизматика Кыргызстана» найдены и описаны десятки новых типов монет и сделан ряд открытий, существенно меняющих некоторые аспекты отечественной истории, что и послужило поводом для переиздания монографии.
Автор благодарит своего наставника доктора исторических наук Валентину Дмитриевну Горячеву, а также заведующего Отделом памятников письменности народов Востока Института Востоковедения Российской АН, кандидата исторических наук Владимира Ниловича Настича, и кандидата исторических наук Павла Николаевича Петрова за любезное согласие провести общую редакцию книги. Огромную помощь в подготовке издания оказали А.О. Брагин и П.Б. Лурье (Санкт-Петербург), В.А. Беляев, В.А. Калинин (Москва) и Ютака Есида (Япония), за что автор выражает им искреннюю признательность.
Дополнительные сведения о нумизматике как науке можно прочитать:
Беляков А.С. Нумизматика / Введение в специальные исторические дисциплины. – МГУ, 1990. С. 81–146.
Потин В.М. Монеты. Клады. Коллекции: Очерки нумизматики – СПб.: Искусство, 1992. – 303 с.
Федоров-Давыдов Г.А. Монеты – свидетели прошлого. Популярная нумизматика. М.: – МГУ, 1985. – 176 с.
Френк Хольт. Когда деньги говорят. История монет и нумизматики от древности до поп-культуры. М.: Бомбора, 2023. – 496 с.
НУМИЗМАТИКА И ЕЕ МЕСТО
СРЕДИ ДРУГИХ ИСТОРИЧЕСКИХ НАУК

Нумизматика и история денежного обращения

Еще в конце XIX в. нумизматика по большей части имела дело с описанием и систематизацией монет, а монетные клады интересовали нумизматов как вехи, отмечающие древние торговые пути, или как источник пополнения коллекций отсутствующими в них экземплярами. Другими словами, нумизматика была очень далека от изучения проблем денежного обращения, которыми занимались политическая экономия и экономическая история. Новые методы изучения монет и особенно анализы монетных кладов предоставили возможность нумизматам решать целый ряд сложных вопросов денежного обращения.
Изучение нескольких кладов одного времени позволяет выделить закономерное, отсеять случайное, обнаружить общее и особенное, обратиться к решению такой глобальной проблемы, как история товарно-денежных отношений в целом. Из этого следует, что денежное обращение Античности и Средневековья не может быть изучено без использования нумизматики, поэтому некоторые ученые дают определение нумизматики как истории денежного обращения, воссозданной на основании изучения сохранившихся монет, комплексов находок единичных экземпляров с конкретного городища/городищь и кладов. На самом деле это не совсем так. По образному сравнению мэтра среднеазиатской нумизматики Е.А. Давидович, научное исследование от отдельных монет и кладов до истории денежного обращения подобно многоэтажной постройке. На «нижнем этаже» происходят реконструкция монетных надписей, взвешивание и обмер монет, выяснение состава металла, первичная статистика по династиям, монетным дворам и датам выпуска. На «втором этаже», который можно назвать источниковедческим, разрабатываются принципы классификации монет, устанавливается хронология их выпуска и решается комплекс других источниковедческих задач в зависимости от особенностей монет и кладов. Двумя этими «этажами» и ограничивается собственно нумизматика, которая подготавливает монетный источник для решений задач следующего уровня, написания истории денежного обращения и товарно-денежных отношений [Давидович, 1983, с. 7].
Рассмотрение проблем денежного обращения необходимо начать с установления самой сути денег, которые представляют общественные отношения, и здесь важно определить их роль в развитии общества и экономики. Функции денег как меры стоимости не имеют смысла в отрыве от конкретных исторических условий выполнения этих функций; таким образом, при изучении Античности или Средневековья недопустимо переносить на них современные представления о денежном обращении. Так, в раннесредневековом Семиречье (русское название историко-культурной области Джетысу, включающей в себя обширные районы юга Казахстана, а также Чуйскую и Таласскую области Кыргызстана) в период зарождения товарно-денежных отношений они сосредотачивались в городских центрах, прилегающих к торговым путям, и в местах регулярных ярмарок, тогда как на остальных территориях господствовало натуральное хозяйство. Этот факт подтверждается обильными археологическими находками тюргешских бронзовых монет начала VIII в. на городищах Чуйской долины при отсутствии их в Кочкорской и Иссык-Кульской долинах. Оперируя этими данными, некоторые исследователи высказали предположение, что отсутствие монетных находок в указанных районах – свидетельство того, что они не входили в сферу влияния Тюргешского каганата.
Особенностью денежного обращения того времени было не только движение денег в результате экономической акции купли-продажи, но и в результате грабежа караванов, захвата военной добычи, получения контрибуции и выкупа пленных. Наглядным примером может служить история, связанная с сокрушительным поражением сасанидского царя Пероза (459–484 гг.) в битве с эфталитами. В руках победителей оказались обоз с казной, гарем царя и множество пленных; кроме того, Сасанидский Иран на протяжении нескольких десятилетий платил эфталитам изнурительную дань. Многочисленные находки сасанидских монет Пероза по всей трассе Великого Шелкового пути некоторые ученые связывают с усилением роли Сасанидского Ирана в международной торговле, хотя значительная часть этих находок определенно связана с пресыщением рынка сасанидскими монетами из огромной дани.
Особое место в нумизматике занимают «варварские подражания» (в современных исследованиях их принято называть «местными подражаниями»). В самом общем виде их можно определить, как начальную форму денежного обращения в обществах, ранее не знакомых с монетой, но находящихся в контакте с экономически более развитыми государствами, обладающими развитыми монетно-денежными системами. Через стадию изготовления подражаний прошли многие страны и народы, располагавшиеся на периферии эллинистическо-римского мира.
Возникновение таких подражаний повсюду – от Испании до Семиречья и от страны бриттов до Йемена – происходит по одной схеме. В области, не имеющие своего денежного хозяйства, проникают привозные иноземные монеты, а с ними и сама идея использования в торговых сделках металлических кружков определенного вида. Затем этот иноземный образец начинают воспроизводить местные мастера, как правило, на более низком техническом и художественном уровнях. Ошибки и отклонения от исходного прототипа постепенно накапливаются, и в конечном счете изображения теряют свой первоначальный смысл, а надписи становятся нечитаемыми или вообще исчезают.
В подражаниях, кроме того, часто отмечаются неустойчивость веса и ухудшение металла. «Периферийные» общества предъявляли совсем иные требования к монетам, другие критерии их полноценности, перенимая ухудшение металла и снижение веса от одного «поколения» подражаний к другому. Каждая группа подражаний имеет свой ареал распространения, надо полагать, совпадавший с границами расселения племен, которые признавали их как средство обращения.
Методика исследования местных подражаний заключается в восстановлении ряда последовательной деградации основного типа, в том числе по весу и пробе металла, с целью определения места и времени начала выпуска монет этой группы. Не менее важен и другой историко-географический аспект изучения ареалов подражаний, поскольку сам факт обращения на определенной территории местных подражаний показывает, что она находится вне юрисдикции государств с развитой монетной системой.
Деньги как мера стоимости соизмеряют цену различных товаров. Цена монеты – это мера доверия населения к металлическому слитку определенного веса и качества металла. Своеобразие раннесредневекового монетного комплекса из Семиречья заключается в использовании бронзовых монет так называемого тюргешского типа – с квадратным отверстием в центре, по форме, размерам и весу соответствующих монетам китайской династии Тан (617–904), но снабженных оригинальными «местными» легендами согдийским письмом. В связи с невысокой покупательной способностью таких монет при крупных расчетах часто использовали не отдельные монеты, а монетные связки. Количество монет в связках было определенным, при этом контролировались диаметр и, соответственно, вес монет, тогда как их качество и внешний вид, в том числе форма, содержание и даже язык помещавшихся на них легенд, имели второстепенное значение. В местном обращении раннесредневекового Семиречья, кроме тюргешских монет, находились и китайские монеты династии Тан, и бронзовые монеты соседних государств, в центре которых пробивали отверстие. Некоторые ученые предполагают, что поскольку монеты обращались связками, то и вес, и размер одного экземпляра тоже не играли решающей роли. Такие предположения противоречат экономической сути денег и, кроме того, не подтверждаются археологическими данными: найденные клады тюргешских монет достаточно однородны по весу и диаметру.
Еще одной особенностью денежного обращения Средневековья является частое выпадение монет в клады и превращение их в сокровища. Причины образования монетных кладов различны: это и смутные времена, когда население прятало в землю свои сбережения, и жестокая инфляция, когда обесцененные деньги не принимали к платежам, а чаще в матушке-земле, как в самом надежном банке, люди хранили свои накопления во всех странах и во все времена.
«Серебряный кризис» во времена правления династии Караханидов привел в первой четверти XI в. к превращению высокопробных серебряных дирхамов в медно-свинцовые монеты. Чрезмерный выпуск обесцененных дирхамов вел к инфляции. Излишки денег изымались из обращения и припрятывались населением до лучших времен. Несколько крупных кладов караханидских монет этого периода найдено в Кыргызстане. Кроме использования иноземных монет в местном денежном обращении, некоторые из них шли на изготовление украшений – подвесок, монист, амулетов, для чего у края пробивались небольшие отверстия. При необходимости такие украшения разбирались, и монеты вновь пускались в обращение.
В основу комплексного исследования монет Семиречья положен экономический закон постоянной инфляции денег и инертности монетных систем. Возникшие на основе уже существующих монетных систем с устоявшимися весовыми характеристиками и качеством металла, новые монетные комплексы на первых порах практически полностью повторяют стандарты своих прототипов. Инфляционные процессы приводят к постепенному снижению веса и размера монет, ухудшению качества металла, пока очередная денежная реформа не устанавливает новый монетный тип с иными весовыми стандартами.
Такой подход позволил проследить постепенную деградацию монет Семиречья путем составления последовательных цепочек из монет одного типа, в конце которых находятся мельчайшие, весом до 0,1 г, монеты без каких-либо легенд и изображений. Этот метод позволил установить относительную хронологию выпуска тюргешских монет, а также выявить факт проведения денежной реформы во времена правления карлуков. Наблюдения за весом монет и анализ монетных сплавов нередко указывают на кризисные явления в денежном обращении, а также дают возможность выявлять денежные реформы, не нашедшие отражения в письменных источниках.
Таким образом, методы нумизматического исследования, направленные на решение источниковедческих задач, подготавливают монетный источник для разработки проблем истории денежного обращения и товарно-денежных отношений. На основе опыта своей многолетней исследовательской работы Е.А Давидович пишет: «Не будет преувеличением сказать, что тема «История денежного обращения Средневековой Средней Азии» была поставлена на повестку дня только вместе с осознанием возможности опереться на монетный источник как основной, а по большей части и единственный» [Давидович, 1983, с. 5].

Нумизматика и историческая география

Городища Чуйской долины в настоящее время переживают не лучшие времена. Изданный более полувека назад историко-топографический очерк П.Н. Кожемяко «Раннесредневековые города и поселения Чуйской долины» остается порой единственным свидетельством, что когда-то на указанном месте находилось средневековое поселение. Археологические данные показывают, что в VI–VII вв. в Чуйской и Таласской долинах начинают возникать довольно значительные очаги развитой оседлой жизни, причем материальная культура этих поселений во многом имеет согдийский облик.
Фактории вдоль торговых путей Центральной Азии впоследствии переросли в поселения и города. Только в Чуйской долине насчитывалось 18 крупных по тем временам городов и около 50 небольших поселений [Кожемяко, 1959, с. 21]. К сожалению, остатки многих из них уничтожены за последние десятилетия. На некоторых постоянно ведутся археологические работы, которые дают обширный нумизматический материал, являющийся основой для локализации на современных картах названий городов, известных по средневековым дорожникам.
Остановимся на истории нескольких городов – центров выпуска монет в Семиречье. Городище Ак-Бешим, расположенное в 8 км от современного г. Токмок, некогда было крупным торговым центром – городом Суяб. Этот город, неоднократно упоминавшийся в древних китайских хрониках как основная ставка тюркских каганов, до недавнего времени не был точно локализован. Востоковед В.В. Бартольд предлагал искать Суяб западнее Иссык-Куля, затем отождествлял его с развалинами городища Ак-Бешим, но его мнение не было принято другими исследователями, и Ак-Бешим долго считался столицей Караханидского каганата Баласагуном. А.Н. Бернштам отождествлял Суяб с городищем у села Новороссийского в долине Чон-Кемин.
В 1953–1955 гг. археологи Л.Р. Кызласов и Л.П. Зяблин раскопали на территории городища Ак-Бешим два буддийских храма, а затем и христианскую церковь. По результатам раскопок и монетных находок английский тюрколог Дж. Клосон выступил на III Всемирном конгрессе востоковедов в Москве с докладом, в котором выдвинул гипотезу о локализации Суяба на месте городища Ак-Бешим. Однако ее не приняли советские историки и археологи, придерживавшиеся мнения А.Н. Бернштама о нахождении Суяба в Кеминской долине.
После масштабных раскопок городище Ак-Бешим вошло во все исторические энциклопедии как памятник мировой культуры, и… о нем надолго забыли. В 1980 е годы местные аграрии распахали остатки храмов и спланировали холмы, лежащие за крепостными стенами, провели частичную распашку внутри городища и попутно сделали археологическое открытие, подтвердившее догадку английского ученого. Фрагмент найденного здесь гранитного основания под буддийскую стелу имел китайскую надпись, которую исследовала синолог Г.П. Супруненко. Несмотря на сильную дефектность текста (вся средняя часть надписи стерта), ей удалось расшифровать ту его часть, в которой возвеличиваются деяния помощника коменданта крепости Суе-чжэнь (Суяба) Ду Хуая [Лубо-Лесниченко, 2002, с. 123]. Согласно китайским хроникам, в 80 х гг. VII в. человек с этим именем был наместником и одновременно комендантом крепости Суяб. К IХ в. название «Суяб» исчезло из китайских хроник и дорожников, но город не перестал существовать, а как столичный город в арабских источниках стал называться Орду или Ордукент (город царя). Позднее, в Х в., вместо него на роль столичного города выдвинулся Баласагун, но поскольку он располагался поблизости от Орду, то его стали называть Куз-Орду (Табл. I).
Локализацию Баласагуна на месте городища Бурана с сохранившимся минаретом ХI в., широко известным под названием башня Бурана, обосновала в свое время ведущий археолог Кыргызстана В.Д. Горячева. Первоначально эта версия вызвала множество споров, но сегодня принята большинством ученых [Горячева, 1975, с. 130]. Некоторые казахстанские историки отождествляют со средневековым городом Баласагун городище Актобе, также известное под названием Степнинское. Однако данная точка зрения не подтверждается нумизматическими находками. Только на городище Бурана находят ранние монгольские монеты с указанием в легенде место чекана Баласагуна (См. стр 103).
Навекат (согд. «Новый город») известен по китайским дорожникам уже с VII в. Как согдийская колония Навекат упоминается в одном из архивных документов правителя Согда князя Деваштича, казненного арабами в 722 г. Архивы были найдены в 1933 г. в развалинах замка на горе Муг в Таджикистане. Из кратких описаний в этом документе достаточно ясно вырисовывается столичный характер города, которому должно соответствовать одно из наиболее крупных городищ Чуйской долины. Первоначальные локализации Навеката – около станции Джиль-Арык и близ села Орловка были пересмотрены последующим поколением историков-археологов. По мнению академика Казахстанской АН К.М. Байпакова и В.Д. Горячевой, таковым может быть городище Красная Речка в 35 км на восток от Бишкека, где археологические раскопки вскрыли согдийскую архитектуру VII–IX вв., буддийские храмы, многочисленные согдийские надписи, несторианские могильные камни кайраки, раннесредневековые монеты и другие памятники [Байпаков, Горячева, 1983, с. 75].
Одно из крупнейших городищ в Чуйской долине Шиш-Тюбе (отождествляется с городом Нузкет) расположено к северу от центра города Кара-Балта и, по сведениям полувековой давности, опубликованным археологом П.Н. Кожемяко, наиболее сохранившее свой топографический облик. Три кольца крепостных стен окружали город, площадь внутри последнего была около пятидесяти квадратных километров. Судя по датировке археологов, этот город был одним из ранних согдийских поселений в VI в. и просуществовал до монгольского нашествия. Археологических раскопок, кроме нескольких разведочных шурфов, на городище не проводилось [Кожемяко, 1959, с. 79].
За прошедшие годы здесь многое изменилось, но не в лучшую сторону – пробуренная в советские времена артезианская скважина превратила треть центральных развалин в непроходимое болото, другая его часть стала городской свалкой. Только на этом городище находят бронзовые монеты с квадратным отверстием в центре, двумя родовыми тамгами и согдийской надписью «монета господина кагана карлуков». Если предположить, что обделенное вниманием археологов городище Шиш-Тюбе было местом изготовления найденных монет, тогда следует признать, что одна из ставок кагана карлуков могла находиться в Нузкете.
Местоположение крупнейшего средневекового городского центра в долинной части реки Талас определено точно, и сегодня восстановлено его исконное название – Тараз. Средневековый город почти полностью погребен под современными постройками. В результате археологических раскопок последних лет на месте Тараза собран богатый нумизматический материал средневекового времени, что позволило судить об единой денежной политике городов Семиречья и локализировать выпуск отдельных монетных типов и типологических цепочек.
Печальна участь памятников в рудной зоне юго-восточной части Таласской долины с главным центром – городом Шельджи. Большая часть городища Садыр-Курган, которое идентифицируется археологами с этим городом металлургов, сегодня находится на дне Кировского водохранилища, поэтому исследователи располагают только тем материалом, который был получен в ходе работ экспедиции, предшествующей затоплению. Постоянно меняющийся уровень воды размывает культурный слой городища, оставляя на берегу различные древние памятники, в том числе монеты, по которым можно судить, что расцвет товарно-денежных отношений и городской жизни Шельджи приходится на IX–XIV вв.
Как сообщает сборник летописей Рашид ад-Дина начала ХIV века: «Чу область имеет два больших селения Тарсакент и Кара-Ярлык». Принято считать, что Тарсакент (буквально «христианский город» или «селение христиан») располагался на входе в Аламединское ущелье (сегодня юго-восточная окрестность Бишкека), где были найдены намогильные гальки – кайраки с несторианскими крестами преимущественно монгольского времени. Именно с этой сенсационной находки христианских надгробий в 80-х годах позапрошлого столетия и началась история изучения памятника.
Возможно, руины города и тогда уже никак не выделялись на местности, поскольку российский востоковед и археолог Николай Николаевич Пантусов (1849–1909), обнаруживший могильные камни, назвал это место не городищем, а Пишпекским кладбищем. Благодаря расшифровке эпитафий выяснилось, что погребенные христиане несторианского толка носили, как правило, тюркские имена. Пишпекское кладбище стало широко известно европейской науке.
Самым интересным надгробием, найденным на городище, является кайрак, хранящийся сегодня в Эрмитаже. На нем – крест и надпись на армянском языке «Иисус Христос, Господь Бог». А в круговой надписи: «Настоятель Иоанн армянский епископ» и дата – 772 г.х. /1323 г. н.э. Камней собрали около шестисот. Большую их часть вывезли для изучения и на некоторых прочли шокирующую надпись: «умер от чумы». С тех пор и зародилась версия, что начавшаяся в улусе Чагатая страшная пандемия, докатившаяся до Европы и унесшая треть населения Парижа, стала причиной гибели городской жизни в Семиречье [Массон, Горячева, 1985. с. 14].
Как это не покажется странным, но и сегодня возможны открытия городищ, не учтенных в перечне объектов, охраняемых государством. Так, в 2008 г. в районе села Кызыл-Туу Сокулукского района обнаружено крупное городище, упомянутое Рашид ад-Дином. Клады и единичные находки чагатаидских монет с Кызыл-Тууйского городища дают основания для предположений, что упомянутый Кара-Ярлык мог находиться здесь, поскольку на остальных городищах Чуйской долины нумизматический материал после караханидского периода представлен более чем скромно.
Изучение монетного дела и денежного обращения прошлого тесно связано с исторической географией. Необходимо знание границ государств и их изменения в разные эпохи, расположения населенных пунктов (особенно тех, в которых работали монетные дворы), степень их развития в тот или иной период и т. д. Важнейшее значение имеют данные исторической топонимики, так как названия городов и населенных пунктов часто менялись. Источниковедческие изыскания в караханидской нумизматике (конец X – начало XIII в.) – один из основных инструментов для решения этих проблем, так как этот период истории народов Средней Азии предельно скупо представлен в письменных источниках.
По традиции, установившейся на мусульманском Востоке, после завоевания очередного города или области новый правитель выпускал здесь монеты от своего имени. На них проставлялись место чеканки, дата выпуска, имя и титулы правителя и его сюзерена, а также имя главы всех мусульман – халифа, сидевшего в то время на багдадском престоле. Все эти сведения позволяют установить территориальные границы владений того или иного правителя, время его правления, положение в династийной иерархии, а в ряде случаев и динамику его взаимоотношений типа «вассал – сюзерен» с другими членами правящего дома.
Монетные легенды караханидского периода порой содержат упоминания о денежных дворах, расположенных в известных городах и населенных пунктах с одноименным названием. Вот почему монеты с указаниями мест чекана в городах Ош, Узгенд, Барсхан (современный Барскоон на Иссык-Куле) не вызывают сомнений в их локализации. В других случаях сопоставление места чеканки монет с данными археологии, письменных источников, а также топографическая статистика нумизматических находок помогают локализовать неизвестные ранее монетные дворы. Начало использования монетного материала для решения историко-географических вопросов связано с именем именем российского востоковеда, нумизмата и академика Х.М. Френа. В его работе по монетам Золотой Орды, в главе «Города, в коих чеканились монеты Золотой Орды и произошедших от оной династии, с показанием годов, в коих оные являются в первый и последний раз на монетах», впервые была представлена локализация золотоордынских городов, сделанная исключительно по нумизматическим данным [Френ, 1832, с. 7].
В 1995 г. на городище Кысмычи в Чуйской долине (ныне село Аухатты, Казахстан) школьниками был найден клад, содержащий около 1000 высокопробных серебряных караханидских дирхамов. Уникальный клад разошелся по частным коллекциям, но около 30 монет попали в нумизматический музей Национального банка Кыргызской Республики.
Профессору М.Н. Федорову удалось осмотреть и изучить большую часть клада. Он содержал дирхамы, отчеканенные на 21 монетном дворе, из которых самая многочисленная группа (числом 447) происходила из караханидской столицы Куз-Орду и представлена ежегодными выпусками с 395 по 411 г.х. (1005–1021 гг.). В Кысмычинском кладе выявлено 76 монет с указанием монетного двора Баласагун, причем все они датируются одним годом, в котором монет Куз-Орду не отмечено. Так как же называлась столица Караханидов – Куз-Орду или Баласагун? Очевидно, все же Куз-Орду, и ученые склоняются к выводу, что это разные названия одного города.
Большой интерес вызвали монеты чеканки Ил-Орду. Хотя монеты этого города впервые опубликованы сто лет назад, местоположение его оставалось неопределенным. Монетный двор Ил-Орду работал эпизодически и кратковременно, поэтому его монеты встречаются редко. В Кысмычинском кладе находилась 31 монета города Ил-Орду, что по меньшей мере втрое превосходит количество монет этого двора, найденных ранее в Центральной Азии и Казахстане. Эта находка подтверждает мнение ученых, что монетный двор Ил-Орду необходимо локализовать в Чуйской долине.
Выдающийся тюркский филолог XI в. Махмуд Кашгари упоминал города Баласагун и Орду, которые располагались близко к нему. Он добавлял, что Баласагун имеет другое название – «Куз-Орду» или «Куз-Улуш» и что Орду был больше Баласагуна. Таким образом, монетный двор Ил-Орду (тюрк. орду «[ханская] орда, ставка» с эпитетом ил / эл – «народ, государство») располагался в Орду вблизи Баласагуна. Действительно, недалеко от городища Бурана (столицы караханидов Баласагуна) находится Ак-Бешимское городище, площадь которого больше Бураны. Дирхамы Ил-Орду повторяют некоторые типы дирхамов Куз-Орду или очень близки к ним. Это еще одно косвенное подтверждение, что Ил-Орду находился в том же регионе, где и Баласагун, а штампы для изготовления дирхемов Ил-Орду могли изготавливаться на столичном монетном дворе. Следовательно, делает заключение ученый, во времена правления династии Караханидов раннесредневековый город Суяб поменял название на Орду или Ил-Орду.
Состав клада свидетельствует о торговых отношениях городов Чуйской долины в первой четверти XI в.: это Узкенд (Узген) на юге Кыргызстана, Кашгар и Яркенд в Восточном Туркестане, округа Тараз (совр Тараз), Испиджаб (совр. Сайрам – район Шымкента), Бухара, Кеш (Шахрисябз), Саганиан (городище Денау в Термезской области) и Ахсикет (в Ферганской долине) [Fеdorov, 2000 р. 280].
Роль нумизматики в локализации средневековых городов можно проследить на примере открытия на территории Кыргызстана легендарного Йнги Тараза, где весной 1269 г. прошел первый курултай Чингизидов.
История Тараза, отметившего недавно 2000-летие, восстанавливается учеными по археологическим находкам и многочисленным упоминаниям о нем средневековыми географами, купцами и путешественниками как о крупном городе на Великом Шелковом пути. Китайский путешественник Сюань-Цзянь еще в VII в. писал, что «Талас имеет окружность 8-9 ли (около четырех километров). Здесь останавливаются и торгуют всевозможными товарами купцы, приезжающие из разных стран». Спустя три века Тараз с десятком городков и селений вокруг называют центром торговли между мусульманами и тюрками. В Х и ХII вв. во времена правления династии Караханидов Тараз переживает свой расцвет и становится столицей удельного владения. Но все поменялось к началу XIII в. Истинный мусульманин, хорезмшах Мухаммад ибн Текеша, не в силах защитить свои пограничные владения от неверных, кочевников кара-киданей, увел отсюда жителей, отдав их дома на разграбление своим войскам. После глобальных разрушений Тараз уже не мог оправиться, и нумизматический материал XIII–XIV вв. здесь практически невстречается. Лишь в XIX в. при кокандских правителях на древних развалинах вновь возродилась городская жизнь [Байпаков, 2005, с. 299].
Столь обширный экскурс в историю казахстанского города неслучаен. Спустя пять десятилетий после монгольского нашествия в денежном обращении стали появляться медные фельсы и серебряные дирхамы с тамгой хана государства Чагатаидов Кайду и указанием места чекана Тараз и Йанги Тараз, что означает новый Тараз. После курултая 1269 г. начата регулярная чеканка серебряной монеты одинаковой пробы на всей территории государства. Крупнейший в монгольское время монетный двор в Йанги Таразе обеспечивал своей продукцией обширные территории государства Кайду и торговые сделки с соседями. Обильный выпуск серебряных дирхамов Тараза в 1270-е годы составлял примерно четверть выпускавшегося чеканного серебра в государстве. Поскольку монет монгольского времени нет на территории современного Тараза в Казахстане, следовательно, поиски Йанги Тараза следует проводить в другом месте.
В Таласской долине на эту роль могли претендовать несколько городищ, но все же местонахождение Йанги Тараза удалось установить благодаря массовым нумизматическим находкам медных фельсов с таким названием монетного двора. Жители села Покровка Манасского района Кыргызстана в своих огородах и на окрестных полях собирают в огромном количестве ранние медные монгольские монеты, а как-то даже нашли штемпеля для их чеканки – свидетельство существования монетного двора. В нашем случае находки фельсов с обозначением такого монетного двора, как Тараз или Йанги Тараз, важное свидетельство локализации города, поскольку медь в основном чеканилась для местных нужд и редко покидала район изготовления. Расположенный примерно в 20 км к югу от Тараза на входе в ущелье Чон-Капка, Йанги Тараз не имел крепостных стен, поэтому ранее не был локализован на местности. Если на крупномасштабных картах середины прошлого века эта территория еще отмечена значками развал. – развалины, то в наши дни уже ничто, кроме частой находки медных монет, не напоминает о существовании здесь города [Петров, Камышев, 2019, с. 268].
Приведенные примеры должны подчеркнуть важность задач, решаемых нумизматикой для исторической географии.

Нумизматика и памятники архитектуры

Взаимосвязи нумизматики и архитектуры весьма разнообразны. По существующей с античных времен традиции, в основание фундамента строящихся зданий закладывали одну или несколько монет, что, по поверьям, предопределяло долголетие постройки и способствовало благополучию его хозяев. В стенах и конструкциях зданий обитатели часто прятали свои сбережения, а в щелях полов застревали оброненные ими монеты. Для современных археологов нумизматические находки на древних сооружениях являются первостепенным датирующим материалом. Так, тухусская монета, извлеченная из-под основания буддийской статуи в Ак-Бешимском храме, стала важным звеном в определении времени его существования [Кызласов, Смирнова, Щербак, 1958, с. 554, 555].
Интересная находка хранится в школьном музее села Кызыл-Адыр Таласской области. Клад из 60 медных и серебряных российских монет с датами выпуска 1898–1901 гг. обнаружен в церковной кружке при разборке фундамента христианского храма. Здесь же была найдена выполненная в металле «закладная доска», на которой отчеканено: «Сей храм заложен 18 июля 1902 года в честь Александра Николаевича, его супруги Александры Андреевны и благоверного Александра (Невского)». Такое сочетание данных «закладной доски» с годами указанных на монетах позволяет судить о точности датировки археологических памятников по нумизматическим данным.
В качестве удачного примера определения времени сооружения зданий по нумизматическим материалам может служить статья В.Н. Настича и Б.Д. Кочнева «К атрибуции мавзолея Шах-Фазил (эпиграфические и нумизматические данные)». Мавзолей Шах-Фазил в с. Сафед-Булон (исторический Испид-Булан, в недавнем прошлом Мазар, позднее Гулистан) – архитектурный памятник, входящий в число шедевров зодчества Кыргызстана и Средней Азии, первоначально датировался «тимуридским временем». Главной достопримечательностью усыпальницы являются монументальные надписи в ее интерьере, вырезанные декоративным куфическим почерком по штукатурке внутренней поверхности стен и барабана купола. Значительные части фризовых надписей погибли полностью, а сохранившиеся во многих местах сильно повреждены.
Тем не менее В.Н. Настичу удалось расшифровать и прочесть практически полностью надпись верхнего пояса и начало средней надписи, оказавшиеся наиболее информативными в историческом отношении. Все три пояса основных куфических надписей написаны на старотаджикском языке. Разобранные части надписей настолько важны для атрибуции и датировки мавзолея, что следует привести здесь их полный перевод.
Верхняя надпись гласит:
«Эта обитель – усыпальница Сайф-и давлат[-и?] М.л.кāна, который был великодушным человеком и [за это] приобрел славное имя. Пока он был жив, счастье и праведные деяния сияли над ним, как солнце [сияет] над всем миром. Когда же он пресытился [этим] бренным миром, [то] стал шахūдом, не остался бренным и поспешил уйти в царство вечности. Из глаз людей текут слезы с тех пор, как он (?) стал шахūдом и отвратил [свой] лик от друзей. Власть [принадлежит] Аллаху».
В надписи в начале среднего пояса говорится:
«Это усыпальница My‛изз <…> вл (?), известного под именем Малик, сына Сайф и давлата — того повелителя и шахūда, [который] приказал, чтобы была память о (?) <…>».
Из приведенного текста следует, что постройка является усыпальницей правителя не самого высокого ранга, принявшего гибель от чьей-то руки; сын покойного распорядился, возможно, о постройке мавзолея либо, если таковой был уже возведен при жизни отца, об увековечении его памяти (а заодно и своего собственного имени) в надписях интерьера здания. Собственно, надписи донесли до нас не личные имена этих деятелей, а их почетные прозвания – лакабы. В других письменных источниках правители с такими лакабами не упоминаются, и решить вопрос их принадлежности помогают только монеты караханидской чеканки третьего–шестого десятилетий XI в.
Как удалось показать Б.Д. Кочневу, загадочное имя (или титул) М.л.кāн носил ферганский илек Мухаммад ибн Наср, а Му‛изз ад-давла Малик – его сын ‛Аббас. Обнаружение медных фельсов, чеканенных в ферганском городе Ахсикете от имени Малик б. Сайф ад-давла, серьезно подкрепило эту версию. Наконец, успешное прочтение надписей Шах-Фазила поставило в этом вопросе последнюю точку, однозначно решив его в пользу такого сопоставления, а монеты, в свою очередь, помогли установить имя погребенного здесь удельного правителя Ферганы Мухаммада ибн Насра.
Монетные данные помогли уточнить и дату постройки мавзолея. В свое время Б.Д. Кочневым и В.Н. Настичем были высказаны предположения, что возведение и оформление интерьера Шах-Фазила были завершены между 447 и 451 гг.х. (соотв. 1055–1060 гг.): к первой из этих двух дат относятся самые поздние из известных тогда монет Мухаммада б. Насра, последней же датирована самая ранняя ферганская монета Ибрахима б. Насра, присоединившего Фергану к своим владениям. В эпитафии Мухаммад б. Наср назван шахидом, то есть принявшим насильственную смерть: очень вероятно, что он погиб в 454/1062 г. в борьбе против правителя Барсхана.
Таким образом, интерьер Шах-Фазила был окончательно оформлен около 454/1062 г. Как явствует из содержания сохранившихся участков средней, самой крупной надписи интерьера, к тому времени здесь был похоронен и сын Мухаммада ‛Аббас [Настич, Кочнев 1988, с. 68–77].
Изображения архитектурных сооружений на античных монетах давно привлекают внимание нумизматов. Ведь как бы ни было мало монетное поле, древние медальеры умудрялись изобразить на нем знаменитые архитектурные сооружения древности с удивительной точностью. В наши дни облик некоторых утраченных ныне архитектурных памятников известен только благодаря монетам. Увековечен на римских монетах Колизей, построенный при римских императорах Веспасиане (69–79) и Тите (79–81). Это был огромный четырехъярусный амфитеатр, вмещавший, как полагают, до 80 000 зрителей. На сестерции с его изображением, отчеканенном в правление Тита, видны многочисленные арки и ниши, которые, как свидетельствует монета, были украшены скульптурами (Табл. II. 1).
На монетах эпохи Средневековья архитектурные памятники обычно переданы условно и схематично. Иногда на европейских серебряных талерах воспроизводились панорамы целых городов, и в этих случаях говорить об архитектурных деталях отдельных зданий не приходится (Табл. II. 2).
Тема изображений архитектурных памятников популярна и на современных монетах. Грандиозные египетские пирамиды, Великая китайская стена и многие другие известные архитектурные достопримечательности отчеканены на денежных знаках (Табл. II. 3,4,8 и 10).
Дань уважения древним традициям была отдана и в Советском Союзе, где, начиная с 1988 г. выпускались пятирублевые монеты с изображениями архитектурных памятников. Серию памятных монет открывает Софийский собор в Киеве. Он был заложен в 1037 г. великим князем Ярославом Мудрым на месте победоносной битвы с печенегами. И сегодня красота форм и размеры здания производят сильное впечатление, а в те далекие времена собор называли восьмым чудом света. К счастью, он пережил татаро-монгольское нашествие. Среди архитектурных памятников, увековеченных на монетах, можно выделить Успенский, Архангельский и Благовещенский соборы в Кремле, собор Покрова на Рву (храм Василия Блаженного) на Красной площади, книгохранилище Матенадаран в Ереване и Регистан в Самарканде (Табл. II. 5–7).
Планируемый перечень медно-никелевых монет пятирублевого достоинства должен был отобразить около 40 памятников, но до распада СССР успели выйти только 12 монет. Тринадцатая монета из этой серии, отчеканенная в 1992 г. с изображением мечети Ахмеда Ясави в Туркестане, вошла в каталоги уже как первая монета Казахстана. В 2000 г. вид этого памятника отражен на 50-тенговой монете Казахстана (Табл. II. 9). В этой серии планировался выпуск монеты, посвященный Буранинскому археологическому комплексу в Кыргызстане, однако такой монете несуждено было появиться на свет среди «Памятников архитектуры СССР», зато на серебряной монете Республики Кыргызстан 2002 г., посвященной кыргызской государственности, средневековый минарет Бурана нашел свое отображение. «Башня Бурана» отчеканена также в серии коллекционных монет «Кыргызстан на Великом Шелковом пути» (2008 г.). Великолепным подарком для коллекционеров стали и другие кыргызские монеты этой серии с изображениями средневекового монастыря Таш-Рабат X-XI вв., сохранившегося в глубине Тянь-Шаньских гор на высоте более 3 тысяч метров (2005 г.), и Узгенского архитектурного комплекса XI в. (2007 г.). (Табл. II. 11–13).

Нумизматика и сфрагистика

Довольно тесно нумизматика переплетается с другой специальной исторической дисциплиной – сфрагистикой, объектом изучения которой являются печати и их оттиски. По своей сути монетный штемпель – та же печать, знак правителя или государства, удостоверяющий законность обращения монеты в данном государстве в данное время
В русском языке слово «печать» означает как штемпель или матрицу с негативным изображением или надписью, вырезанными на металле, камне или кости, так и сделанный ими оттиск на металле, глине, воске, сургуче или бумаге. Чтобы избежать путаницы, в специальной литературе приняты термины «штемпель» и «матрица» для обозначения предмета, с помощью которого наносится «оттиск».
Распространенность печатей в Семиречье начиная с раннего Средневековья можно объяснить развитой деловой жизнью, когда все юридические акты (договоры об аренде, купле-продаже, брачные контракты и многое другое) скреплялись оттисками печатей. Сведения о печатях, их значении, способе наложения, ношении и хранении сохранили письменные источники. В поэме Фирдоуси «Шахнаме» говорится: «Шах изрек, что дороже всего меч, печать, трон и корона». Об исключительной важности этого символа власти свидетельствует и существование при мусульманских правителях важной должности – мухрдор (хранитель печати). У тюркских народов широко использовалась тамга – тюркский термин, означающий знак собственности ее владельца. Например – скот угодья, налоги и т.д. Различаются тамги личные и племенные. В ряде случаев племенная тамга играла роль государственной печати. В тюркских каганатах существовали должности тамгаханов – хранителей таких тамг.
Обилие находок печатей на средневековых городищах Чуйской долины показывает, что и рядовые горожане выступали как лица юридически самостоятельные и могли иметь свою печать, которую прикладывали не только к письму, завещанию или официальному документу, но и опечатывали ею ларцы, кладовые с ценностями и тюки с товарами. Некоторые из печатей могли быть использованы гончарами для клеймения керамической продукции, чтобы удостоверить ее качество и указать на производителя. Почти все печати представляют собой произведения прикладного искусства и мелкой декоративной пластики и как ценные памятники определенной исторической эпохи отражают мировоззрение и социальную принадлежность их обладателей.
Формы и размеры штемпелей довольно разнообразны. Китайские и каракиданьские печати с квадратной или прямоугольной площадкой и небольшой проушиной сверху имеют один или несколько иероглифов (Табл. III. 1,2).
Следующую группу печатей можно отнести к согдийским как по трехбуквенной надписи на одной из них, так и по мифологическим сюжетам и орнаментам на других. Эти печати схожи по форме и напоминают пирамидку, основание которой – рабочая поверхность печати площадью около 1 кв. см. Верхняя часть печатей выполнена в форме кольца для ношения их на шнурке. Среди находок отмечены необработанные заготовки штемпелей, но поскольку их форма соответствует типу печатей с согдийскими надписями, то вполне уместно утверждение об их местном изготовлении. На одной из отлитых заготовок можно разглядеть изображение сидящего за работой чеканщика (Табл. III. 10). Печать явно незакончена, не обработаны фаски, и не просверлено отверстие для шнурка. Вероятнее всего, изображения на отлитых печатях в процессе изготовления дополнительно прорабатывались граверами.
Великолепна по технике исполнения согдийская печать с изображением Диониса-Вакха – бога виноделия, урожая и хмельного напитка, найденная на городище Красная Речка. Дионис сидит в излюбленной позе, слегка поджав под себя ноги, рельефно передан его выпирающий живот, в руках – традиционный кубок. На печати тщательно проработаны лицо и даже глаза. Подобная бронзовая печать была найдена в Ферганской долине Узбекистана (Табл. III. 3).
Еще одна печать с городища Красная Речка несет изображение хищного животного и тамгаобразный знак над его холкой. Семантика хищного животного с высоко поднятым хвостом широко известна, а «сюжет» широко распространен и встречается на монетах Отрара и Чача, аналогичные тамги отмечены на Чу-Илийском междуречье и в Прииссыккулье (Табл. III. 4).
В 2019 г. в Шамшинском ущелье была найдена массивная печать диаметром 25 мм с изображением льва и согдийской надписью, которую японский согдолог Ютака Есида предварительно перевел как qutlwyk ög. tigin dan t... (получено/отправлено (?) от Кутлуг Арслана Чек Тегина (?). В этой печати прослеживается симбиоз двух культур: исполненная изящным почерком согдийская легенда доносит до нас имя тюркского принца. Изображение выступает дополнительным иллюстративным элементом, указывающим на владельца именной печати (Табл. III. 13). Еще одна согдийская печать с изображением льва, прочитанная Ютакой Есидой, также несет личное имя владельца, которое читается неоднозначно: m'xprn (Табл. III. 16).
Несколько печатей отличаются по форме исполнения от вышеописанных. Они представляют толстостенное кольцо с вырезанными изображениями на щитке. Такие перстни-печати были известны еще в античные времена, в древнем Иране и на Кавказе. Но в нашем случае кольцо не приспособлено для ношения на пальце. Ложный перстень-печать с шипом и щитком с изображением архара имеет аналоги, найденные при раскопках в древнем Пенджикенте в слоях середины VIII в. Перстни-печати характерны как для народов Средней Азии, так и ее южных соседей, причем перстни с шипом и изображением на щитке особенно типичны для Согда (Табл. III. 7). Найдена на территории городища Красная Речка и бронзовая подвеска-печать с арабской надписью – именем ‛Умар [Горячева, 1988, с. 88].
При археологическом исследовании буддийского храма городища Ак-Бешим в 1953-1954 гг. во дворе, где, вероятно, проходили торгово-ростовщические операции, были найдены четыре глиняные вислые печати для документов с оттиском слона [Кызласов, 1959, с. 179]. Они вполне могли быть выдавлены бронзовой печатью (15 х 12 мм) с вырезанной инталий слона, найденной на городище Красная Речка (Табл. III. 17).
Отмечены в Чуйской долине и находки двусторонних свинцовых подвесных оттисков, называемых буллами, которыми опечатывались товары. По форме они напоминают медали с одной небольшой проушиной. Как правило, буллы несут несложный геометрический орнамент, а на некоторых просматривается изображение птицы (Табл. III. 19, 20).
Оттиски печатей можно встретить и на керамических изделиях. Так, при обследовании городища Садыр-Курган в Таласской долине были найдены фрагменты бытовой посуды с оттисками вилообразной тамги. Такой же знак зафиксирован и на огромном валуне с арабской надписью X–XI вв. «Власть [принадлежит] Аллаху, нет божества, кроме Него», расположенного в центре городища, и на серебряных слитках, найденных неподалеку. Совпадение оттисков на керамической посуде с тамгой, выбитой на камне, и клеймами на серебряных слитках может свидетельствовать лишь о том, что указанная тамга являлась своеобразным городским знаком [Камышев, 2009а, с. 289].
Широкое распространение печатей сохранялось вплоть до времен Бухарского и Кокандского ханств. Все чиновники того времени имели индивидуальные печати определенной формы: эмиры – миндалевидную, кази (судей) – обычно круглую, с именем и должностью владельца, нередко и с указанием даты. На основании этих данных иногда можно проследить продвижение отдельных чиновников по иерархической лестнице государственного аппарата и довольно точно датировать документы, скрепленные печатями.
В сфрагистической и нумизматической литературе часто указываются связи этих двух дисциплин. В технике изготовления металлических матриц много общего с изготовлением монетных штемпелей, которыми занимались ювелиры. Нередко их делали одни и те же мастера. Сопоставление печатей и монет, их сюжетов и надписей дает исследователю дополнительные основания для атрибуции и датировки тех и других.

Нумизматика и ювелирные украшения

Использовать монеты как ювелирные украшения люди стали практически сразу после их появления. С конца II в. до н.э. по южным областям современного Кыргызстана, входившим в те времена в состав государства Давань, проходил Великий Шелковый путь. Даваньский двор получал китайские вещи, среди них – раковины каури и бронзовые монеты у-чжу (до недавнего времени использовалась транскрипция ушу), которые были обнаружены в погребениях Ферганы, а также на Алае и в Центральном Тянь-Шане. Чаще всего монеты у-чжу находят в женских погребениях вместе с бусами (Табл. IX. 1). Очевидно, они входили в состав ожерелий и использовались как подвески и украшения [Горбунова, Ивочкина, 1988, с. 46].
Некоторые античные и средневековые монеты имеют небольшие отверстия у края, что говорит об их использовании в качестве украшений. Восточные серебряные монеты, называемые куфическими, находились в обращении на Руси, причем не только в качестве платежных средств. Очень выразительны сообщения об этом арабского путешественника Ибн Фадлана. Описывая славян-русов, он отмечает, что их жены носят на шеях монисто из золота и серебра, в которых число рядов монет «зависит от богатства мужа: каждым десяти тысячам дирхамов соответствует один ряд монет, а на шее иной [женщины] их бывает много».
Необычный клад был найден в поле севернее городища Красная Речка в 2003 г. При нарезке арыка плуг выбросил на поверхность основание кувшина, на дне которого среди спекшегося грунта оказались два десятка монет XIV в. Все найденные монеты имели по два пробитых отверстия или напаянное ушко. Вероятно, в разрушенном кувшине хранились денежные сбережения в виде женских украшений – монисто, сделанного из серебряных монет.
В ХVIII–ХIХ вв. денежные отношения на территории Кыргызстана оставались слаборазвитыми. Собственной монеты кыргызы не имели: в областях, входивших в состав Кокандского ханства, ходили кокандские золотые тилли, серебряные танги и медные фулусы. Немногочисленные российские серебряные монеты наряду с монетами из драгоценных металлов, поступавшими от соседей – Бухары, Хивы, китайской провинции Синьцзян, Афганистана и Индии, чаще использовались для изготовления ювелирных изделий, чем пускались в обращение на местных рынках. Изображения на монетах, как правило, не забивались, (не портились) и при необходимости они могли снова пускаться в обращение (Табл. IV. 3,4).
Обязательным атрибутом кыргызских женщин конца XIX – начала ХХ в. являлись звенящие серебряные повестки, перекрепляемые к концам кос. Накосные подвески чолпу состоят из треугольной или фигурной пластины, инкрустированной цветными камнями или смальтой и отходящей от нее в три-четыре ряда цепочки монет, скрепленных с помощью колец. Самыми распространенными монетами в этих украшениях были царские «николаевские» рублевики, но иногда встречаются и цепочки, собранные из западных талеров ХVII в. и крупных «трофейных» монет фашистской Германии. Мода на подобные подвески сохранялась до середины ХХ в., и нумизматы-любители Кыргызстана порой пополняли свои коллекции, реставрируя монеты из украшений, аккуратно спиливая с них ушки и заделывая отверстия (Табл. IV. 1,2).
Еще один распространенный вид украшений, изготавливаемых из серебряных монет, – монисто. Здесь, как правило, применялись мелкие разменные монеты соседних государств. Порой такие мониста составляют нумизматическую коллекцию, по которой можно судить о многообразии денежных знаков, находившихся в то время на руках кыргызского населения, а, следовательно, и о торговых и культурных связях региона (Табл. IV. 5).
Мода на украшения из монет сохраняется и поныне: общеизвестно, что некоторые ювелирные фирмы как в странах Азии, так и в Европе продают современные монеты из драгоценных металлов в ажурной ювелирной оправе, чтобы ими пользовались как кулоном или брелоком.

Нумизматика и фалеристика

Медаль и монета – как много между ними общего! Нередко отчеканенные с двух сторон круглые пластины ставят в затруднительное положение даже опытных нумизматов: что это – памятная медаль или монета для обращения? И это неудивительно, потому что в качестве наградных медалей, пожалованных за ратные подвиги, изначально использовались именно монеты, специально отчеканенные для этой цели, а фалеристика, исследующая историю орденов, наградных медалей и знаков отличия, выделилась в самостоятельную историческую дисциплину из нумизматики только в начале ХХ в.
Само слово «фалеристика» связано с античной культурой Средиземноморья. Нагрудные бляхи римских легионеров назывались фалерами; подобные металлические украшения размещали на шлемах воинов, а также на панцирных доспехах головы и груди коня.
Хотя воинские знаки отличия как таковые восходят к Античности, возникновение орденов как наградных знаков берет свое начало из эпохи крестовых походов. Рыцари – кавалеры различных орденов отличались друг от друга своим одеянием, на которое нашивались разнообразных форм кресты. Позднее эти знаки, выполненные в металле и нередко украшенные цветными эмалями и драгоценными камнями, стали называть знаками ордена или просто орденами.
В России в ХVI–ХVIII вв. существовала традиция награждения как обычными серебряными или позолоченными копейками, так и специальными золотыми монетами различного веса. Эти войсковые награды высоко ценились в народе и армии, поэтому их нашивали на кафтан или шапку. Более крупные золотые награды носили на шее.
Петр I в начале своего правления не стал менять наградные традиции. Так, в 1704 г. герои сражений получили по серебряному рублю – только что выпущенной «новой» монете с портретом Петра. Одни солдаты восприняли это пожалованье как денежное вознаграждение, другие – как царскую награду, и до сих пор сохранилось немало рублей того времени с просверленными для ношения отверстиями. Вскоре наградным медалям стали придавать вид, отличный от монет, находящихся в обращении: хотя вес, размер и металл медалей еще долго соответствовали серебряному рублю, однако на реверсе их стали помещать сюжет и дату соответствующего сражения (Табл. V. 1).
Дальнейшая история монет и наград протекает параллельно, время от времени вновь пересекаясь. Например, специалисты до сих пор спорят, считать ли некоторые из редких типов крупных серебряных кружков с портретами каджарских шахов Ирана XIX в. пяти- и десяти крановыми монетами или же это наградные медали? А на монетах отдельных германских княжеств стали помещать изображения орденских знаков.
Встречаются они и на современных монетах. Орден Отечественной войны отчеканен на памятном советском рубле в связи с празднованием 40-летия Победы над фашизмом. К 60-летию Победы наши северные соседи выпустили монету с изображением ордена Отечественной войны, а затем продолжили эту серию монетами достоинством 50 тенге с орденами суверенного Казахстана (Табл. V. 2–5).
Великобритания отметила 150-летие со дня учреждения «Креста Виктории» выпуском монеты достоинством 50 пени (Табл. V. 6). И все же в этом отношении первенство занимает Республика Мальта: на ее монетах изображен крест Святого Георгия, утвержденный в Великобритании в 1940 г. как награда за героизм и выдающуюся храбрость. Мальта, бывшая в то время английской колонией, получила этот крест в 1942 г. за героическую оборону в период Второй мировой войны. Кроме того, на разменных мальтийских монетах и 1 евро изображен мальтийский крест, символ некогда могущественного рыцарского ордена, основанного в ХII в. в Палестине. Мальтийский крест – символ целомудрия и восьми рыцарских добродетелей (Табл. V. 7).

Монеты как произведение искусства

Обычно монеты изучают в качестве исторических памятников, но можно рассматривать их и как памятники искусства. Великий английский ученый Исаак Ньютон, одно время руководивший Лондонским монетным двором, говорил: «Монеты – самый пленительный и новаторский вид искусства, который движет народ». Будучи своеобразными произведениями мелкой пластики, медальерного искусства, монеты, как и «большое» искусство, отражают развитие художественных стилей. Притягательная сила монет вывела нумизматику как собирательство на первое место среди различных видов коллекционирования.
Великий Рафаэль, не нашедший среди своих современниц красавицы, достойной стать моделью для Галатеи, на одном из своих полотен написал ее голову с сицилийской монеты. В самом прекрасном городе острова Сицилия – Сиракузах годовщину победы над могущественными Афинами в 413 г. до н.э. было решено отметить выпуском монеты необычно крупного номинала в десять драхм (декадрахма). Этот заказ, выполненный одним из самых известных ваятелей того времени Кимоном, стал самым замечательным памятником античного искусства, навеки прославившим древние Сиракузы. На лицевой стороне монеты Кимон изобразил голову прекрасной нимфы Аретузы в окружении четырех дельфинов, да так, что и спустя две с половиной тысячи лет она продолжает очаровывать каждого, кто ее увидит (Табл. VI. 1).
Именно красота античных монет вдохновила великого Гете на их коллекционирование. К концу жизни его собрание насчитывало примерно 4 тысячи монет. Однажды, любуясь ими, он написал: «Из этого выдвижного ящика нам улыбается бесконечная весна цветов и плодов искусства, жизненного ремесла, производимого в высоком стиле» (Табл. VI. 2–3).
Современные продолжатели дела Кимона представляют свои творения на ежегодные конкурсы «Монета года», проводимые американским издательством World Coin News и берлинским издательством Krause Publications. С 2006 г. международный конкурс памятных монет «Монетное созвездие» стал проводиться на территории России. Победителей определяет профессиональное жюри конкурса, состоящее из специалистов крупнейших музеев, аукционных домов, нумизматических обществ, коммерческих банков, специализированных изданий о монетах разных стран.
Памятные монеты Кыргызстана также принимают участие в международных конкурсах. Серия из шести серебряных монет, посвященных выдающемуся кыргызскому писателю Чингизу Айтматову, награждена почетным дипломом на конкурсе «Монетное созвездие – 2010», проходившем в Санкт-Петербурге. Монета «Великий Шелковый путь» стала победителем конкурса «Монета года», проводимого издательством Krause Publications в 2013 г. Призерами конкурса «Монетное созвездие» становились коллекционные монеты «Саймалуу-Таш (2014); «Спасибо за жизнь» (2022) и Азиатские игры (2023) (Табл. VI. 4–14).
Нумизматические конкурсы – это не только отражение современных вкусов, но и рекламно-коммерческие мероприятия. Как правило, коллекционные цены на монеты-лауреаты мгновенно возрастают. Так, китайская монета с изображением панды, победившая в международном конкурсе, сразу же возросла в цене в несколько раз. При этом следует отметить, что современные так называемые коллекционные монеты из драгоценных металлов никакого отношения к денежному обращению не имеют и должны рассматриваться как образцы медальерного искусства.

Нумизматика и филателия

Два этих наиболее распространенных увлечения тоже тесно связаны между собой. Почтовая марка – такой же государственный денежный знак, дающий право на приобретение почтовых услуг. Иначе говоря, это своеобразная «бумажная монета», только одноразового употребления. В определенных условиях государство использовало эти свойства марок, направляя их на «экстренную помощь» монетам и банкнотам. Первая мировая война, подорвавшая экономику царской России, привела к выпадению из обращения серебряной и медной монет, и в 1915 г. было принято правительственное решение о выпуске разменных денежных знаков в виде почтовых марок. По существу, это и были почтовые марки юбилейной серии с изображениями русских царей, выпущенной к 300-летию дома Романовых, только напечатанные на ватмане. На оборотной стороне марок номиналом 10, 15 и 20 копеек под царским двуглавым орлом помещен текст: «Имеет хождение наравне с разменной серебряной монетой». Аналогичная надпись была и на марках, заменивших в обращении медные монеты в 1, 2 и 3 копейки. Временное правительство в 1917 г. продолжило эмиссию марок-монет мелкого достоинства, только двуглавый орел на реверсе был заменен цифрами номинала. А на марках достоинством 1 и 2 копейки крупные черные цифры допечатывались и на аверсе, прямо на портретах царствующих особ (Табл. VII. 7). В коллекциях встречаются марки-деньги, погашенные почтовыми штемпелями, – свидетельство того, что их использовали и по «прямому назначению».
Почтовые, гербовые и другие марки в качестве денежных знаков выпускались во время гражданской войны на Украине, в Крыму, Закавказье, Сибири и других областях России. Суррогатные деньги с использованием марок обращались в 1918–1919 гг. в поселках Лепсинске и Черкасское (совр. Талды-Курганская область Казахстана). Почтовые или гербовые марки царской России достоинством от 1 до 70 копеек наклеивались на небольшие (размером от 35×55 до 45×65 мм) листки белой вексельной или плотной цветной бумаги; на лицевой стороне внизу ставился штамп «Лепсинское» или «Черкасское», на оборотной – гербовая печать и (на черкасских) факсимильная подпись казначея А. Уткина. На дензнаках, выпущенных Лепсинским уездным казначейством, номинал в рублях, соответствующий копеечному достоинству марок, обозначен сквозной точечной перфорацией; знаки, выпущенные сберегательной кассой поселка Черкасское, имеют надпечатку черной или фиолетовой краской с обозначением номинала, тоже в рублях.
Впрочем, Россия – далеко не первая и отнюдь не единственная страна, где марки «работали» разменной монетой. В мировой бонистике известно немало случаев использования марок для придания банкнотам нового политического статуса, изменения номинала или продления срока обращения. С этими целями специальные марки наклеивались на денежные знаки в Германии, Венгрии, Чехословакии и других странах, чья экономика пострадала в ходе Первой и Второй мировых войн.
А вот пример из совсем недавнего прошлого. Приднестровская республика, объявившая о своей независимости от Молдавии, какое-то время продолжала пользоваться советскими денежными знаками, уже отмененными в других республиках бывшего Союза. Чтобы оградить себя от наплыва неконтролируемой денежной массы извне, правительство Приднестровья решило пометить свои денежные знаки, приклеив рядом с портретом вождя революции 1917 г. специальную марку с изображением А.В. Суворова. Портрет Суворова на марке далеко не случаен: ведь именно великий русский полководец был основателем Тирасполя. Советские рублевые банкноты с наклеенными марками получили новое название «суворовок». На купюрах соответствующего достоинства наклеивались отпечатанные на московском Гознаке марки с цифрами 10, 25, 50, 100, 200, 500, 1000, 5000 и 10000 (Табл. VII. 8). Интересно, что в связи с дефицитом 5000-рублевых купюр марки с цифрами 5000 наклеивались на билеты в 5 рублей, которые таким образом объявлялись пятитысячными банкнотами – наглядный пример того, что нарицательной стоимостью обладает только марка, а сам денежный знак служит лишь «носителем». «Суворовки» просуществовали немногим более года и в августе – октябре 1994 г. были обменены на новые приднестровские купоны по соотношению 100 к 1.
Существуют марки, изготовленные способом рельефной печати на золотой фольге, которым намеренно придана форма монет. Впервые такие марки появились на островах Тонга в 1963 г., затем в Бурунди, Сьера-Леоне и некоторых других странах. Вполне понятно, что все эти выпуски рассчитаны только на богатых коллекционеров, поскольку реальная цена такой марки в сотни раз превышает обозначенный на ней номинал. Но и старинные монеты не раз служили сюжетами для почтовых марок во многих странах мира. Такие почтовые миниатюры одинаково интересны и для нумизматов, и для филателистов. Естественно, на марки попали самые интересные, а порой и уникальные монеты. Особенно преуспели в популяризации своих нумизматических древностей Греция, Болгария, Румыния, Израиль и Куба, хотя дань уважения этой теме отдали едва ли не все страны, выпускающие марки (Табл. VII. 1-6). В 2006 г. почтовым ведомством Кыргызстана был выпущен малый лист с изображениями памятных монет суверенного Кыргызстана, а в 2017-м, к 25-летию Национального банка, выпущен почтовый блок (Табл. VII. 9,10).
В 1990 г. отмечалось 150-летие выхода в свет первой почтовой марки, которая приобрела всемирную известность под названием «Черный пенни». Этому событию посвящено множество серий почтовых миниатюр во всем мире, но не остались в стороне и нумизматы. Специальные серии юбилейных монет из золота, серебра и медно-никелевого сплава выпущены на острове Мэн и Гибралтаре. Знаменитая марка изображена на реверсе монет, причем воспроизведен не только внешний вид «Черного пенни», но и его фактура и даже цвет. Этого удалось достичь с помощью специально разработанного технологического процесса – алмазной полировки зеркального фона. Содружество нумизматики и филателии продолжается, радуя коллекционеров новыми шедеврами.

Нумизматика и медицина

Прототипы всемирно известных символов медицины – змеи на чаше и змеи, обвившейся вокруг посоха, исходя из данных современной археологии, – впервые использовались в качестве эмблемы врачевания еще в древнем Вавилоне около II тысячелетия до н.э. Античная культура Древней Греции и Древнего Рима восприняла и продолжила развитие культур ближневосточных народов. В Древней Греции возник культ самого близкого и понятного людям бога исцеления Асклепия (у древних римлян – Эскулапа). «Отец медицины», великий греческий врач Гиппократ (460–372 до н.э.), считавшийся далеким потомком Асклепия, родился на острове Кос, население которого в честь прославившего его врачевателя впоследствии сделало своей эмблемой посох Асклепия, обвитого змеей. Эта эмблема, ставшая символом медицины, чеканилась на монетах острова. Высокая популярность Асклепия нашла отражение во множестве его изваяний из золота, бронзы, слоновой кости; дошли до нас и более поздние греческие и римские мраморные копии, а о некоторых безвозвратно утерянных статуях можно судить по античным монетам с изображением бога врачевания. Некоторые римские императоры считали за честь совмещать свои портреты на монетах с изображением статуй Эскулапа.
В эпоху Средневековья, когда эпидемия чумы уносила до половины населения городов Европы, люди, не знавшие, как спастись от этого бедствия, носили на шее в качестве амулетов так называемые чумные талеры. Амулеты выпускались того же веса и размера, что и серебряные монеты, находящиеся в обращении. В литературе описано около 250 типов монет и медалей, посвященных борьбе с чумой в средневековой Европе. На амулетах помещалось изображение медного змея пророка Моисея, глядя на которое, по поверьям, можно было исцелиться.
Этот факт, конечно, относится к курьезам мрачного Средневековья. Однако и в наши дни некоторые народные целители в своих медицинских пособиях рекламируют якобы целительную силу монет. Вот только мнения «эскулапов» разделились: одни утверждают, что наибольшую пользу приносят царские медные монеты, другие верят, что целительную силу имеют советские монеты достоинством от 1 до 5 копеек образца 1926–1957 гг. В каталогах металл, из которого отчеканены эти монеты, назван алюминиевой бронзой (90 % меди и 10 % алюминия), но современные народные целители нарекли ее вакуумной бронзой и придали ей свойства панацеи от всех болезней. Не будем вдаваться в дискуссию о целительных свойствах советской карманной мелочи, но отметим, что приверженцы народной медицины стали серьезными конкурентами коллекционеров: монеты советского чекана скупались ими для лечебных целей.

Перечисленными отраслями наук связи нумизматики не ограничиваются. Дополнительные сведения о широких возможностях этой исторической дисциплины можно найти в самых различных книгах и статьях по нумизматике:
Федоров-Давыдов Г.А. Монеты рассказывают (нумизматика). – М.: «Наука», 1963. – 136 с.
Мир коллекционера. – Алма-Ата: «Казахстан», 1967. – 227 с.
Рябцевич В.Н. О чем рассказывают монеты. – Минск: «Народная асвета», 1977. – 400 с.
Всеволодов И.В. Беседы о фалеристике. – М.: «Наука», 1990. – 336 с.
Грибанов Э.Д. Медицина в символах и эмблемах. – М.: «Медицина», 1990. – 206 с.